Поглощая окружающий воздух и раздувшись до колоссальных размеров, огненный торнадо колыхнулся и принял форму человека, светящегося как расплавленный металл.
Это был первородный элементаль огня — дух стихии самого высокого ранга. Момонга почувствовал с монстром, уровень которого превышал восемьдесят пятый, ту же командную связь, какая была с лунными волками.
— Ого!.. — восторженно прокричала Аура, глядя на монстра снизу вверх.
Она смотрела на духа высшего ранга, которого никогда не смогла бы призвать собственной магией, с таким выражением, с каким ребёнок смотрит на вожделенную игрушку.
— Попробуете с ним сразиться?
— Что?..
— Что-что?!
Аура растерялась на секунду, но затем просияла непосредственной детской улыбкой. Впрочем, для ребёнка такая улыбка была немного… хотя, скорее, даже полностью ненормальной. Зато у Маре, стоявшего рядом, выражение лица оставалось вполне детским.
— А можно?
— Не возражаю. Даже если вы его уничтожите — не беда, — пожал плечами Момонга. Посох позволял ему призывать лишь одно такое существо в день. Но это также означало, что завтра он сможет призвать его снова, и не было смысла жадничать.
— Ой, знаете, я тут вспомнил — мне надо кое-что сделать…
— Маре!
Рука Ауры крепко схватила пытавшегося улизнуть Маре. Сестра вовсе не собиралась его отпускать. Её ухмылка моментально пригвоздила брата к земле. С точки зрения Момонги это была очаровательная улыбка маленькой девочки, но близнец, похоже, разглядел в ней что-то иное и в ужасе окаменел.
Сестра медленно поволокла Маре к элементалю. Бедняга панически озирался, и его взгляд упал на Момонгу.
Мальчишка-эльф заискивающе улыбнулся, моля о помощи, но Момонга в ответ лишь сложил ладони, словно жрец, провожающий усопшего в последний путь.
Улыбка тотчас увяла.
— На рожон не лезьте. Если поранитесь — сами виноваты.
— Хорошо! — откликнулся звонкий солнечный голосок Ауры. Кажется, одновременно послышался и умирающий голос Маре. Впрочем, Момонга решил, что Маре вряд ли что-то грозит, и через свою связь с элементалем приказал тому напасть на близнецов.
Аура встала в авангарде, Маре в арьергарде, и они встретили духа огня, бросившегося в атаку подобно свирепому вихрю.
Хлысты в обеих руках Ауры с силой рассекали воздух, кромсая тело элементаля, а магические удары Маре уверенно наносили ему повреждения с дистанции.
— Они даже не напрягаются…
Не отрывая взгляда от боя, в котором у одной стороны явно имелось подавляющее превосходство, Момонга задумался над тем, что ещё ему требуется исследовать.
Проверку работоспособности заклинаний и предметов он закончил. Осталось проверить личный склад. Особенно важное значение имели свитки, посохи и жезлы. В них была заключена магия: в свитках — одноразовая, а в посохах и жезлах — рассчитанная на несколько применений.
У Момонги их скопилось довольно много. Расходовать невосполняемые предметы было не в его характере, и он берёг их для особого случая. Лечебные снадобья высшей категории он бы не потратил даже в битве с финальным боссом. Эту его черту можно было бы назвать осмотрительностью, но точнее — скаредностью. Поэтому он только и делал, что пополнял запасы.
В «Иггдрасиле» всё накопленное лежало в инвентаре, но где оно оказалось сейчас?
Вспоминая, как открывался инвентарь в игре, он вытянул свою костяную руку. Та словно прошла сквозь поверхностную плёнку и погрузилась в воду. Со стороны это наверняка выглядело так, будто половина руки растаяла в воздухе.
Теперь он, словно открывая окно, повёл ею в сторону. Прямо в воздухе распахнулся проём, за которым ровными рядами выстроились посохи. Точь в точь инвентарь «Иггдрасиля».
Он задвигал рукой, прокручивая то, что в игровых терминах называлось экраном предметов. Свитки, жезлы, оружие, доспехи, украшения, драгоценные камни, зелья и прочие расходные материалы… Огромное число магических инструментов.
Чувство глубокого облегчения прорвалось наружу, заставив его усмехнуться.
Теперь пусть хоть все существа внутри великой гробницы станут его врагами — он сможет себя защитить.
Жестокий бой Ауры и Маре с элементалем ещё только разгорался, и Момонга, следя за ним вполглаза, попытался просуммировать всё, что ему было известно на текущий момент.
Являлись ли встреченные им НПС программами?
Нет. Они ничем не отличались от людей, обладающих сознанием. Столь тонкие проявления эмоций просто невозможно запрограммировать. Следовало считать, что по какой-то причине они перестали быть программами и превратились в существ, равных людям.