Следующий вопрос — что собой представлял этот мир?
Неясно. Если вспомнить, что здесь существовала магия из «Иггдрасиля», можно было предположить, что он находится внутри игры, но с учётом ранее возникших сомнений, на игру это совсем не походило. В итоге оставались два ответа: или игра, или иной мир. Знать бы, какой из них верен? Впрочем, ни тот, ни другой вариант не казался возможным, если прибегнуть к обычному здравому смыслу.
Как ему вести себя дальше?
Он убедился, что может использовать те же силы, что действовали в «Иггдрасиле». Следовательно, если считать, что характеристики всех монстров и НПС великой гробницы Назарик основаны на данных из игры, то здесь у него нет противников, которых он не мог бы победить. Сложности начнутся, если появится нечто, чего не имелось в «Иггдрасиле» — что ж, тогда придётся действовать по обстановке. А пока оставалось лишь держаться с достоинством — если он сумеет его изобразить — как и подобает высокопоставленному лицу.
Каким будет план действий?
Собирать информацию. Неясно, в каком мире он находился, но в настоящий момент Момонга выступал в роли несведущего, незнакомого с местными обычаями туриста. Итак — не терять бдительности и осторожно собирать информацию.
Если допустить, что он попал в иной мир, стоит ли пытаться вернуться в свой собственный?
Хороший вопрос.
Если бы у него были друзья, он бы постарался вернуться. Если бы были живы родители, он бы горы своротил, лишь бы найти способ попасть домой. Если бы ему надо было кормить семью, если бы у него был любимый человек…
Но ничего этого не было.
Прийти в офис, поработать, вернуться домой, лечь спать. До недавнего времени он заходил в «Иггдрасиль», обустраивал гробницу, надеясь, что заглянет кто-то из его товарищей, но теперь и этого не требовалось. Какой ему смысл возвращаться в такой мир?
Однако, если путь назад всё же существует, стоило предпринять усилия, чтобы его найти. Чем шире выбор — тем лучше, ведь вполне может статься, что за пределами гробницы ждёт настоящий ад.
— Так что же мне делать?.. — одиноко пробормотал себе под нос Момонга, и его слова унёс ветер.
4
Исполинское тело первородного элементаля огня растаяло в воздухе. Излучаемый им зной быстро сошёл на нет. Вслед за тем распалась и командная связь, которую едва заметно ощущал Момонга.
Дух огня обладал исключительной разрушительной мощью и запасом жизненных сил, он наносил урон, просто сближаясь с противниками, но Аура, демонстрируя чудеса вёрткости, полностью лишила его этого преимущества, и для неё он стал просто огромной мишенью.
Если бы он хотя бы один раз попал по ней, то мог бы отнять большую часть её запаса хит-поинтов, но Маре, имеющий класс друида, этого бы не допустил. Он поддерживал сестру, умело и безошибочно применяя баффы и дебаффы.
Их боевой стиль основывался на чётком разделении функций нападения и защиты, и справились эльфы отменно. Это весьма впечатлило Момонгу, точно так же как и само сражение в целом. Оно воспринималось совершенно как настоящее, а не как в игре.
— Потрясающе… Вы просто молодцы!
Ответом на чистосердечное восхищение Момонги стали радостные улыбки ребятишек:
— Большое спасибо, владыка Момонга. Давно мы так не разминались!
Оба эльфа небрежно смахнули с лица пот. Но он снова выступал и катился по тёмной коже крупными каплями.
Момонга молча открыл свой инвентарь. Первым, что он оттуда извлёк, оказался магический предмет — Бездонный графин.
Чувства голода и жажды, существовавшие в «Иггдрасиле», не проявлялись у Момонги, поскольку он был нежитью, и ему ни разу не пришлось использовать этот предмет для себя — разве что для верховых животных.
Графин, сделанный из напоминающего стекло прозрачного материала, был до краёв наполнен свежей холодной водой и даже запотел снаружи.
Затем Момонга достал чистые стаканы, налил в них воду и протянул детям:
— Аура, Маре, выпейте.
— А? Владыка Момонга, вы не обязаны… — Аура вдруг принялась махать руками перед собой, а Маре замотал головой:
— В-верно!.. Воду я могу создать и своей магией…
Момонга невесело улыбнулся:
— Не переживайте из-за таких мелочей. Это скромный знак моей признательности за ваш неустанный труд.
— А-а-а…
— Ой…
Покрасневшие от смущения близнецы робко протянули руки и взяли стаканы.