Дрожащий от страха рыцарь лихорадочно затряс головой вверх-вниз. В этом было что-то комичное.
— Идите. И непременно передайте мои слова вашим хозяевам.
Айнз мотнул подбородком, и рыцари неуклюже бросились бежать со всех ног, едва не падая.
— Устал я актёрствовать… — тихо прошептал Айнз, глядя, как они исчезают вдали.
Если бы на него не смотрели крестьяне, он, наверное, хотя бы размял затёкшие плечи. В великой гробнице Назарик происходило то же самое — изображать исполненного достоинства повелителя для него, обычного офисного служащего, было тяжкой ношей. Но роль ещё не была сыграна до конца, и сейчас ему предстояло примерить новую маску.
Подавив тяжёлый вздох, Айнз направился к сгрудившимся посреди площади жителям деревни. Металлическое звяканье за спиной доказывало, что Альбедо следует за ним.
«Избавься от зомби-оруженосцев», — мысленно приказал он Рыцарю смерти. Чем ближе он подходил к крестьянам, тем отчётливей видел на их лицах смятение пополам со страхом.
Никто не возмущался тем, что рыцарям дали уйти — потому что появилось ещё более ужасное создание.
Айнз наконец осознал — он был очень силён, намного сильнее рыцарей, и потому даже не попытался поставить себя на место слабого и взглянуть с точки зрения крестьян.
Анализируя свой промах, он ненадолго задумался.
Если подойти слишком близко, это может дать обратный эффект. Он остановился на некотором расстоянии от людей и заговорил мягким, дружелюбным тоном:
— Теперь вы в безопасности. Не бойтесь.
— А… А кто вы?.. — произнёс один из крестьян, выступив в качестве представителя уцелевших жителей. Всё это время он не сводил глаз с Рыцаря смерти.
— Я заметил, что на вашу деревню напали, и пришёл помочь.
— О-о-о…
В толпе зашептались. Похоже, напряжение несколько спало, но всё же полностью их тревога не рассеялась. Ничего не поделаешь, придётся испытать другой подход — хотя лично Айнзу он был не по душе.
— Но разумеется, не бесплатно. Я бы не прочь получить деньги за каждого выжившего.
Селяне как один переглянулись. По их взглядам нетрудно было догадаться, что с деньгами у них туго. Зато Айнз отметил, что подозрения жителей деревни на его счёт сразу же ослабли. Спасать чью-то жизнь ради денег выглядело вполне обычным делом, и его мотивы перестали вызывать чрезмерные подозрения.
— Но, господин, посмотрите, что сделали с нашей деревней…
Айнз поднял руку, прервав говорившего:
— Об этом позже. Перед тем, как прийти сюда, я спас двух сестёр. Дайте мне немного времени, чтобы привести их.
Придётся попросить девочек держать язык за зубами и не рассказывать, как он выглядит без маски.
Не дожидаясь ответа крестьян, Айнз неторопливо зашагал прочь, внутренне надеясь, что магические манипуляции памятью дадут необходимый эффект.
Глава 4. Столкновение
1
Дом деревенского старосты находился рядом с площадью. Войдя внутрь, Айнз попал в помещение с земляным полом, достаточно просторное, чтобы можно было устроить мастерскую. Посередине стоял неказистый стол и несколько стульев, а в смежной комнате размещалась кухня.
Выбрав себе стул и усевшись, Айнз осмотрелся вокруг.
Солнечные лучи, проникающие сквозь решётчатую дверь, разогнали тени по углам, и потому способность «Ночное зрение» не потребовалась. Айнз разглядел хлопочущую на кухне женщину, затем его взгляд прошёлся по оставленным в доме сельскохозяйственным орудиям.
Судя по внешнему виду, здесь всё было изготовлено вручную.
«Не очень-то в этом мире развиты наука и техника», — заключил он, но тут же сообразил, что это суждение могло оказаться поверхностным. В самом деле — а насколько вообще они могут развиваться в мире, где действует магия?
Словно избегая солнечного света, Айнз чуть сдвинул руки, лежащие на грубо сделанном столе. Его рукавицы были не такими уж тяжёлыми, но плохо сбитый стол всё равно зашатался. Стул так же остро реагировал на малейшее смещение центра тяжести и угрожающе скрипел.
Подходящее слово для такого быта: «бедность».
Свой посох, чтобы тот не мешал, Айнз прислонил к столу. Магический предмет засверкал, отражая лучи солнца, и на фоне убого обставленной крестьянской хижины стал ещё больше похож на сокровище из мифов. Айнзу вспомнились ошеломлённые лица жителей деревни — лишившихся дара речи, с выпученными глазами.