Староста, не давая Айнзу вставить и слова, продолжал:
— Но как я уже сказал, наша деревня может собрать для вас самое большее три тысячи медных монет. Конечно, вы вправе усомниться, но мы никогда не станем врать тому, кто спас нас от смерти.
Говорил он вполне искренне, и ничто не указывало на то, что он лжёт. Если окажется, что Айнза всё-таки обманули, ему останется лишь проклинать собственное неумение разбираться в людях.
— Я и не ожидал, господин Айнз, что человека, владеющего такими силами, как вы, удовлетворит предложенная нами сумма. Если выскрести все запасы в деревне, возможно, мы сумеем собрать столько, сколько вы сочтёте достаточным, но… Мы лишились многих рабочих рук, и если заплатим вам больше, то не дотянем до конца сезона. Чем меньше людей, тем меньше земли мы успеем обработать. Заберите у нас еду — и вскоре нам останется только помереть с голоду. Стыдно просить о таком нашего спасителя… но по крайней мере, не согласитесь ли вы на рассрочку?
Так! Неплохой шанс!
У Айнза возникло чувство, будто он вдруг вышел на широкую поляну посреди дремучего леса. Он сделал вид, что глубоко задумался. Вот оно, место для приземления. Оставалось только молиться о мягкой посадке. Он ещё чуть помедлил, и затем ответил:
— Я вас понял. Мне не нужна награда.
— А?.. Почему?!
Глаза старосты и его жены округлились от удивления. Айнз коротким жестом показал, что ещё не закончил. Ему приходилось постоянно оценивать, что им следует о нём знать, а что — ни в коем случае нельзя. Вести разговор в такой манере было сложно, и он боялся, что без ошибок не обойдётся. Но сейчас другого пути не имелось.
— Я маг. Изучал колдовское искусство в месте под названием Назарик, и лишь совсем недавно его покинул.
— Так я и подумал. Значит, вы потому так одеты?
— В общем, да, — промямлил Айнз, дотрагиваясь до своей «Маски зависти».
Если все здешние маги выглядят столь же дико, что же он увидит в городах?
Он мысленно представил, как по улицам расхаживают Баронги и Рангды. Взмолившись о том, чтобы этот мир всё же не оказался столь ошеломляющим, Айнз обратил внимание на ещё одну загадку. Почему здесь понимают названия из «Иггдрасиля»?
Слово «маг» имело широкое толкование. Так в «Иггдрасиле» обобщённо называли магические классы: священников, клириков, друидов, мистиков, чародеев, волшебников, бардов, жриц, даосов, отшельников и прочих. Если в этом мире всё то же самое, то это просто невероятное совпадение!
— Итак, мне не нужна награда, — Айнз помолчал, оценивая реакцию собеседников. — Но магам нужны орудия, и таковыми может стать всё что угодно. В том числе — страх и знания. Можно сказать, они необходимы для работы. Как я уже упомянул, я жил в уединении, изучая магию, и плохо разбираюсь в том, что тут сейчас происходит. Поэтому мне бы хотелось получить от вас информацию. А ещё я попрошу вас никому не рассказывать, что вы мне её продали. Это заменит мне денежное вознаграждение.
«Мне ничего не нужно» звучало слишком подозрительно. Ведь известно, что в мире нет ничего дороже того, что даётся даром.
Если спасти кому-то жизнь, а потом, обсуждая награду, сказать, что деньги не нужны, любой сколько-нибудь проницательный человек обязательно почувствует неладное. Значит, лучше позволить им считать, что они с ним сполна расплатились. Пусть даже тем, что нельзя увидеть — результат окажется таким же.
Иначе говоря, если Айнз убедит их, что они продали необходимые ему сведения, и что это равноценная сделка, они ни в чём его не заподозрят. И он сам будет чувствовать себя спокойней.
Так и случилось — староста и его жена уверенно кивнули:
— Хорошо. Мы никому ничего не скажем.
Есть! Его умение продавать всё же на что-то сгодилось. Держа руки под столом, Айнз стиснул кулаки.
— Рад слышать. И я не собираюсь принуждать вас сдержать слово с помощью заклинаний. Полагаюсь на ваше честное слово.
Айнз протянул укрытую рукавицей руку. Сначала староста удивился, но, похоже, победил сомнения и протянул в ответ свою.
«Значит, рукопожатия здесь в ходу», — порадовался Айнз. Если бы на него уставились с недоумением — «Что это он делает?» — осталось бы только расплакаться.
Разумеется, полностью он этим людям не доверял. Если кто-то обязуется хранить тайну в расчёте на выгоду, её могут выведать, предложив больше. А если полагаться на совесть, нужно помнить, что человек слаб и может случайно проболтаться. Одно не лучше другого. Айнз просто поставил на то, что староста окажется достойным человеком. Если даже надежда не оправдается — невелика беда. Будет сильная карта на переговорах, когда он придёт в деревню в следующий раз.