— Ничего не поделаешь. Перетянем на мою сторону остальных служанок. И начнём, пожалуй, с Энтомы и Си-Зет.
— Думаю, это мудрое решение. Солюшн, как и Энтома, любит полакомиться человечиной, и если вам удастся перетянуть на свою сторону вторую, то и первая, вероятно, изменит своё мнение.
— Вот как?.. Хмм, понимаю. Но давай поговорим о другом. Будь так добра, расскажи, каким предстал перед тобой сегодня мой дорогой владыка Айнз?
— Конечно, как вам будет угодно.
Альбедо с упоением выслушивала доклад, пока не узнала, что Нарберал теперь делит одну комнату с Айнзом, — результатом чего стал нечеловеческий рык. За время их беседы Нарберал пришлось четыре раза заново читать заклинание, что немало удивило Айнза, когда тот наконец вернулся, но это уже совсем другая история.
3
Почувствовав странный запах, Брита несколько раз втянула ноздрями воздух. Видимо, ей не показалось, и вокруг в самом деле витал лёгкий аромат зелени: то ли какое-то лекарство, то ли раздавленный плод. Это был знак того, что она уже почти добралась до цели.
Пройдя по улице до квартала, где запах становился сильнее всего, Брита остановилась у самого большого дома и огляделась по сторонам. Все соседние строения были обращены витринами на улицу, скрывая мастерские где-то внутри, но здание перед ней будто состояло из трёх мастерских, переходящих одна в другую. Над дверью висела деревянная вывеска. Судя по ней и надписи на фасаде, Брита пришла куда нужно.
Когда она открыла дверь, раздался громкий звон колокольчика. Глазам предстала комната, где, судя по всему, принимали клиентов. Посередине друг напротив друга стояли две софы, вдоль стен — шкафы, забитые бумагами, а по углам — комнатные растения. Стоило сделать шаг, как послышалось: «Добро пожаловать!»
Голос был мужской, хотя говорящий был ещё слишком юн, чтобы назвать его мужчиной. В углу комнаты возился парень в потрёпанном рабочем фартуке, перемазанном соком каких-то плодов, которые, как догадалась девушка, наверняка и послужили источником приведшего её сюда едкого запаха. Половину лица скрывали длинные золотистые волосы, но рост и голос позволяли предположить, что юноше около пятнадцати. Даже Брита знала, как его зовут, и немудрено: он был известен в Э-Рантеле не только как внук настоящей знаменитости, но и благодаря собственному таланту.
— Нфирия Балеаре?
— Да, он самый.
Юноша отвесил торопливый поклон и тут же спросил:
— Позвольте поинтересоваться, что вас к нам привело?
— А, конечно. Подождите немного.
Покопавшись в кармане, Брита нащупала сложенную бумажку, которую вручил ей трактирщик, и, подойдя ближе, передала её юноше. Прочтя записку, он проговорил:
— Вот оно что. Хорошо, не могли бы вы показать мне то зелье?
Получив склянку из рук Бриты, Нфирия поднёс её к скрытым за чёлкой глазам — и атмосфера мгновенно переменилась. Юноша убрал волосы, открыв миловидные черты лица, которые в будущем наверняка должны были свести с ума немало девушек. Несмотря на молодость и приветливый тон, его взгляд был на редкость острым. Нфирия несколько раз моргнул, и в его глазах вспыхнул интерес. Взболтав зелье, он озадаченно наклонил голову:
— Простите, едва ли я смогу оценить его прямо здесь. Вы не против пройти со мной?
Брита последовала за ним в соседнюю комнату, которая казалась ужасно грязной и загромождённой — но лишь на взгляд непосвящённого. На столе теснились круглодонные колбы, мензурки и пробирки, стояли реторта, ступка, воронка, лампа, весы и какой-то причудливый сосуд, а у стены расположились шкафы, забитые минералами и лечебными травами. В нос ударил специфический запах, от которого, казалось, недолго и отравиться.
Навстречу вошедшим повернулась, смерив их внимательным взглядом, древняя старуха. Её лицо и руки были покрыты глубокими морщинами, а остриженные до плеч волосы оказались совершенно седыми. На ней был фартук, заляпанный зеленью даже больше, чем у Нфирии, и от неё сильно тянуло травами.
Парень торопливо воскликнул:
— Бабушка!
— Ну что, что случилось? К чему так кричать? Я и так тебя слышу. Слух меня ещё не подводит.
Бабушку Нфирии знали все — это была Лиззи Балеаре, лучшая зельеварщица в Э-Рантеле.
— Ты только посмотри!
Взяв зелье, она пригляделась, и её глаза вдруг впились в него с поразившей Бриту остротой, какую встретишь разве что у бывалого ветерана.