Благодаря им он понял, что такое дружба. В то время даже в «Иггдрасиле» ему приходилось нелегко, и если в реальности ему никто не протянул руку, то в игре он нашёл настоящих друзей. Их группа постепенно росла, а один счастливый день сменял другой.
Именно поэтому он так дорожил гильдией «Айнз Ул Гоун» и готов был отбросить всё и растоптать что угодно, лишь бы сохранить своё главное ослепительное сокровище — память о тех временах, которая была для него всем.
— Однажды вы обязательно встретите таких же хороших друзей, — попытался утешить его Нинья.
— Не будет никакого «однажды»! — внезапно рявкнул Айнз.
Сам опешив от того, сколько ярости и злобы прозвучало в его словах, он поднялся:
— Простите… Набэ, я поужинаю там, в стороне.
— Тогда и я с вами.
— Понимаю… ну что ж, ничего не поделаешь, раз так велит вера, — с сожалением ответил Петер, не став их отговаривать.
Айнз бросил взгляд на явно переживающего из-за своей ошибки Нинью: тот был мрачнее тучи. И тем не менее Айнз и не подумал сказать ему хоть слово. А ведь хватило бы простого: «Ладно, я не в обиде».
Пара удалилась к краю огороженного сигнальной нитью лагеря и, похоже, там приступила к еде. Когда кто-то покидает компанию, оставшиеся нередко заговаривают о нём. Тем более сегодня, когда отошёл человек, изрядно интересовавший всех. Разумеется, речь сразу зашла о нём. Как будто дождавшись, пока воцарится мгновение тишины, в костре громко треснуло полено, подбросив в воздух искры. Следя за тем, как крошечные огоньки растворяются в ночном небе, Нинья едва слышно проговорил:
— Похоже, я сказал лишнее.
— Да уж. Видать, что-то у них потом приключилось, — тяжело покачал головой Дайн.
— Наверное, всех перебили. Те, кто разом потерял всех друзей, так себя и ведут, — подхватил Петер.
— Грустная история. Сколько ни говори, что таков мир — тут или ты, или тебя — но друзей терять всё равно тяжело…
— Ты прав, Лукрут. Совсем я не подумал, когда это ляпнул.
— Слово — не воробей, вылетит — не поймаешь. Теперь нужно придумать, как помочь нашему уважаемому спутнику забыть о сказанном, — предложил Дайн.
Нинья согласно кивнул, но в его глазах была одна лишь тоска.
— Я ведь знаю, каково это — терять близких. Почему же раньше об этом не подумал?
Все молчали. Только разгоревшийся костёр снова отправил в небо сноп искр.
Затем, пытаясь прогнать всеобщее уныние, робко заговорил Нфирия:
— Но как сегодня сражался Момон… У меня просто нет слов.
— Да, такой мощи я не ждал! Один огр — один взмах! — тут же воскликнул Петер, будто только того и ждал.
— Это же какая нужна силища!
— По-моему, просто убить огра одним ударом — уже большое достижение. Интересно, насколько нужно быть умелым, чтобы разрубить его пополам? — задумчиво спросил Нфирия, и «Мечи тьмы» дружно переглянулись.
Нфирию знали как обладателя таланта, кроме того, он был умелым заклинателем — и мог стать ещё лучше в будущем. Но среди его знакомых не было воинов, поэтому он вряд ли понимал, насколько чудовищной силой обладал Айнз. Пытаясь объяснить ему доступно, Петер принялся тщательно подбирать слова:
— Обычно двуручное оружие рубит под действием своего веса, но Момону хватало простого взмаха. Одной рукой рассечь такую гору мышц, как огр, невероятно трудно. Хотя, конечно, изредка встречаются и такие люди…
— О-о-о, — протянул впечатлённый Нфирия.
Впрочем, судя по тону, он ещё не вполне оценил мощь Айнза, и Петер перешёл к сравнению:
— Если честно, я думаю, Момон мог бы потягаться с самим капитаном гвардии.
Нфирия вытаращил глаза. Теперь-то он понял, насколько высоко ставили Момона его собеседники.
— Вы полагаете… он достоин адамантитового жетона? И не уступает самым могучим авантюристам, живым легендам, сильнейшим из людей?
— Именно, — кивнул Петер, а следом и явно согласные с ним товарищи.
Нфирия не мог подобрать слов. Авантюристы, носящие жетоны из редкого и, как считалось, самого прочного на свете магического металла, адамантита. Вершина иерархии воителей, которой мало кому удаётся достигнуть. И королевство, и империя могли похвастаться лишь парой адамантитовых групп. Состоящие в них олицетворяли собой предел человеческих возможностей и могли по праву назвать себя героями. Вот с кем сравнили их спутника.