— Ах, вы уж простите. Про переговоры я просто пошутила, чтобы выведать то, что мне нужно. Мне правда очень жаль, — неожиданно заявила она.
— Да кто ты вообще… — пробормотал Зак, и взгляд Шалтир немедленно обратился на него, заставив слова застрять в горле.
— Ты тот самый Зак? Я уже пообещала тебя Солюшн, так что отойди куда-нибудь в сторонку, чтобы не задело, ладно?
Некоторые наёмники растерянно переглянулись, но тут…
— Хех. А фигурка у тебя ничего для такой-то соплячки. Я заставлю тебя стонать, сладкая моя…
Один из разбойников, окруживших Шалтир, вдруг протянул руку и накрыл ладонью её крупную не по годам грудь. И сжал.
А в следующую секунду на землю с глухим стуком упала человеческая кисть.
— Будь добр, держи свои грязные руки подальше от меня, — спокойно проговорила Шалтир.
Разбойник некоторое время таращился на культю, в которую превратилась его конечность, и запоздало заорал:
— А-а-а! Рука, моя рука!
— И что так убиваться-то? Подумаешь, кисть отрезали. Терпи, ты же мужчина, как-никак. — Шалтир преспокойно взмахнула рукой. В тот же момент голова несчастного слетела с плеч и покатилась по земле.
В её красивой, тонкой ручке ничего не было, даже захудалого ножичка, и никто не понял, как же она смогла сотворить такое. Разбойники замерли от страха, шокированные развернувшимся перед ними кошмарным действом, и лишь ужас от последующих событий привёл их в чувство.
Кровь из отрезанных частей тела, словно ведомая собственной волей, собралась над головой девушки в огромную сферу. Шалтир и её спутники знали, что это одна из её способностей, «Кровавый бассейн». Однако люди, понятия не имевшие о том, кто такая Шалтир на самом деле, немедленно заключили:
— Заклинательница!
Разбирайся хоть кто-то из них в магии, они были бы конкретнее в выражениях, ведь заклинатели составляли собой крупный класс, подразделяющийся на мелкие разновидности, и против представителей каждой из них требовался свой подход в бою. Из внешнего вида Шалтир — в частности, из того, что на ней не имелось никакого особенного снаряжения, а только платье, — можно было предположить, что она мистик. Однако никто об этом не упомянул, из чего следовал вывод, что никто из присутствующих не обладает даже малейшими познаниями в области магии. Бандиты просто называли «магией» всё, чего не понимали.
Шалтир обвела поспешно наставивших на неё оружие разбойников скучающим взглядом. Она была разочарована.
— Как-то неинтересно даже… Девочки, наведите-ка тут порядок. Оставьте только вот этого и вон того. Понятно?
— Да, госпожа Шалтир.
Державшиеся всё это время позади неё вампирши выступили вперёд и одновременно ударили по лицу разбойника, уже занёсшего над Шалтир меч.
Эффект был как от железной палки. Раздался хлопок, словно лопнул воздушный шар, и разбойника подбросило вверх. Из разбитой головы во все стороны брызнула кровь вперемешку с ошмётками мозгов. Их мокрый блеск в свете луны казался одновременно омерзительным и завораживающим.
Ударом ему снесло половину черепа, и оттуда полезла розовая жижа. Труп упал и шумно перекатился по земле, и именно этот звук, подобно гонгу, ознаменовал начало бойни, в которой каждая капля ужаса и боли разбойников должна была принести Шалтир несравненное удовольствие.
Зак глядел на это всё, неестественно улыбаясь.
Дурная шутка. Сон. Иллюзия. Что угодно — но не правда. Слишком ужасным всё это было, чтобы оказаться правдой.
Жестокая расправа над разбойниками продолжалась, и от тяжёлого запаха крови живот скручивало тошнотой. Руки и ноги отрывались, точно бумажные, а головы лопались, словно переспелые плоды граната. С кого-то сорвали броню, и в мелькнувший белым пятном живот воткнулась рука, выдёргивая наружу мокро блестящие кишки. Теперь они лежали, размотанные по земле на много метров, а несчастный был всё ещё в сознании: люди всё-таки удивительно живучие создания.
Кто-то попытался сбежать, и ему оторвали ноги, оставив кататься по земле от боли. Из культей торчало что-то белое — кости, с которых сорвали мясо. Бедняга отчаянно скрёб руками землю, пытаясь хоть немного отползти от творящегося вокруг ужаса и желая лишь одного: прожить ещё хоть бы одну лишнюю минуту. А нечеловечески красивая девушка звонко смеялась, глядя сверху вниз на припавших к её ногам мужчин, молящих о пощаде.
«Как же так получилось…» — отчаянно вертелось у Зака в голове.
Сколько ни прикрывайся красивыми фразами, а главный закон жизни до жестокости прост: выживает сильнейший. Сильный охотится на слабого, и в этом нет ничего противоестественного. Зак всегда так считал и не собирался этому противиться. Но разве весь этот ужас — не противоестественен?