Это и стало роковым звеном в цепочке событий.
Выпади хоть одно — и всего этого могло бы не случиться.
Не поймай Айнз Нигуна, не дай он разведывательной магии неоправданно жёсткий, с точки зрения теократии Слейн, отпор, не прими они это за пробуждение Лорда-дракона Катастрофы и не отвлекись Шалтир прямо сейчас, — всё могло бы быть иначе. Но все эти «если» накапливались и накладывались друг на друга так долго, что, возможно, последующие события были действительно неизбежными.
Серебряное платье являлось не чем иным, как «Фем Фа Таль». По верованиям Слейна, его оставило на земле божество, веками защищавшее человечество. И сила, заключённая в этом предмете, на голову превосходила силу Шалтир.
Шалтир бросило в холодный пот.
Она, одна из сильнейших стражей Великой подземной гробницы Назарик, дрожала как осиновый лист. А ещё что-то ощущалось невероятно отчётливо внутри неё: шестое чувство вопило об опасности.
Шалтир вскинула голову, ведомая интуицией. Когда её взгляд снова наткнулся на старуху, она мгновенно поняла: вот кого надо убить. Она сорвалась с места, но тут дорогу ей преградил юноша с копьём.
— Сгинь! — Шалтир одним движением послала его в полёт. От такого удара хрупкое человеческое тело поломалось бы, как сухие веточки, но юношу лишь отшвырнуло в сторону. И желания сражаться у него это не отбило.
Шалтир направила заклятие в центр круга, в основном на старуху:
— «Масс Холд Спешиз»![18]
Нескольких она точно поймает. И этот улов наверняка искупит её вину за провал с наёмниками — такое у Шалтир возникло предчувствие.
Но стоило подумать об этом, как мысли стали исчезать, одна за другой, будто кто-то методично убирал их из головы Шалтир. Она не сразу поняла, что с ней происходит, и совершенно растерялась… Даже испугалась, несмотря на то, что была нежитью.
Кто-то контролировал её разум.
Несмотря на то что она, как нежить, должна была иметь полную неуязвимость к контролю разума. В искрах её сознания, ещё не поглощённых пустотой, пылала отчаянная ненависть. Перед глазами проносились бесчисленные варианты развития событий, один хуже другого…
Шалтир завопила пронзительно, и из глаз её полились кровавые слёзы. Она сопротивлялась. Сопротивлялась подавляющей силе, угрожающей запятнать честь стража Великой подземной гробницы Назарик. Но искры разума гасли одна за другой, как Шалтир ни пыталась сдержать наступающую пустоту. Она не могла даже попытаться переместиться: стоило ей отвлечься, и её разумом мгновенно бы завладели.
Шалтир создала «Очищающее Копьё» — этот навык она обрела через один из своих классов. Оно было огромным, насквозь пропитанным священной магией, и, хотя мировоззрение Шалтир было устрашающе близким к «абсолютному злу», даже в её руках копьё могло причинить огромный урон. Использовав очки магии, Шалтир наделила копьё ещё и способностью неизбежного попадания в цель…
Отчаянно, из последних сил сопротивляясь, Шалтир подняла полный ненависти взгляд на ту, что посмела лезть ей в голову. Воин, вооружённый похожим на огромное зеркало щитом, встал между ними, защищая старуху, но Шалтир не замечала его в упор.
Бросок.
Копьё, словно по собственной воле, вырвалось из рук Шалтир. Отголосками гаснущего сознания она один за другим активировала доступные ей навыки — всё, чтобы усилить свою единственную атаку.
Вспышка пронзила воина со щитом насквозь и, не замедлившись ни на мгновение, настигла цель в лице старухи. И воин, и старуха свалились на землю, харкая кровью, их спутники панически загалдели.
Это было последнее, что видела Шалтир.
Интерлюдия
Королевство Ре-Эстизе, столица.
Королевскую резиденцию Ро-Ленте, находящуюся в самом центре столицы, опоясывала стена с двадцатью величественными круглыми башнями, расположенными на равном расстоянии друг от друга. За этими стенами и лежал дворец Валансия.
В одном из его залов, устроенном и обставленном скорее практично, нежели роскошно, заседали представители самых влиятельных родов королевства и другие местные правители. В центре, перед троном с восседающим на нём королём Лампоссой Третьим, стоял на коленях Газеф Стронов, капитан королевской гвардии.
«Он будто ещё больше постарел…» — думал Газеф, сравнивая человека, сидящего сейчас перед ним, с тем, которого он видел всего полмесяца назад. Волосы его обожаемого и уважаемого господина поседели и растрепались, истощённое тело даже из лести нельзя было назвать здоровым, да и цвет лица оставлял желать лучшего. Рукоять скипетра, длинного, как старческая трость, оплетали сухие, похожие на корни, пальцы, а водружённая на голову правителя корона казалась невероятно тяжёлой.