За спиной опечаленного Зарюса послышались шаги: к нему направлялся кто-то очень тяжёлый, громко расплёскивая воду по сторонам.
— Эй, Зарюс! — жизнерадостно, как всегда, окликнул его Зенбер. Даже идя на верную смерть, он выглядел совершенно обычно — всё такой же бесцеремонный и шумный.
— Боевой дух у ребят что надо!
— Действительно. Хорошо бы он сохранился, когда мы встретимся лицом к лицу с этим самым Коцитом.
— Да, хорошо бы. О, уже время?
В воротах появилась фигура Шасурю, по обе стороны которого возвышались два болотных элементаля, и внимание всех людоящеров обратилось на него.
Круш не было с ними по одной причине: вся её мана шла на призыв болотных элементалей. Вдобавок она наложила на Зарюса несколько долгодействующих защитных заклинаний… Когда они вместе выходили из дома, она предупредила своего избранника, что вряд ли им удастся ещё встретиться. Сильные заклинания, а в довесок и сложный призыв — на всё это уйдёт столько магической силы, что, скорее всего, Круш просто рухнет без сил и не сможет двигаться.
Зарюс почувствовал себя одиноким, не ощущая рядом Круш, и бросил тоскливый взгляд в направлении, где она, скорее всего, находилась. Воспоминание о её лице в момент расставания заставило сердце сжаться от боли.
— Воины! Выдвигаемся!
Собравшиеся людоящеры услышали ободряющие слова Шасурю и испустили громкий клич, полный боевого духа.
Странник отбросил свои мысли, поняв, что пора возвращаться к воинам, которые уже последовали за ведущим их в сопровождении двух элементалей Шасурю. Они уходили дальше от деревни, чтобы ей не причинили вреда в предстоящем сражении. Зарюс и Зенбер шли в самом хвосте, замыкая цепочку. Зарюс неожиданно обернулся и посмотрел на деревню — на жалкие грязевые стены и на людоящеров, которые с волнением наблюдали за ними. Затем он сделал вдох, стараясь избавиться от лишних раздумий, и зашагал дальше, так и не произнеся имя самки, вертевшееся на языке.
Людоящеры прошли по болоту и заняли позицию прямо посередине между деревней и скелетами. Они стояли без какого-то строя, приготовившись сразиться с врагом. Вперёд выступили только вожди, Зарюс и два болотных элементаля.
Видимо, армия Назарика выжидала только момента, пока появится войско людоящеров. Скелеты начали выбивать ритм, ударяя оружием по щитам и громко топая ногами.
Это было не такое уж простое дело: стоило чуть сбиться, и ритм превратился бы в какофонию, но, так как этим занималась нежить, грохот щитов создавал чёткие, гармоничные раскаты. Впечатляющее зрелище — и не будь это вражеское войско, впору было бы похвалить его за представление.
Пока взгляды всех людоящеров были прикованы к воинственному танцу нежити, позади их строя одно за другим начали валиться деревья.
Могла быть лишь одна причина, по который падали огромные деревья, — кто-то размеренно рубил их.
Среди людоящеров поднялся гул. Поскольку они не видели, кто стоял за этим, то предположили, что деревья валит целая группа врагов. Интервал между падением стволов был одинаковым, и, увидев, как слаженно только что действовали скелеты, вполне можно было счесть это делом их рук. Однако никто так не подумал.
Людоящеров посетило странное предчувствие, подсказывавшее, что на сцену выходит один-единственный актёр. Более того, из леса не доносился привычный стук топоров, предваряя падение деревьев. В это было трудно поверить, но некто, обладавший немыслимой силой, срубал их одним ударом.
Гигантские деревья оказывались мгновенно рассечены пополам. Какой же силой и оружием надо было обладать, чтобы сотворить подобное?
Дрожь земли от падающих стволов, докатывающаяся до замерших людоящеров на фоне грохота щитов, становилась всё сильнее, и племенем овладело смятение. Это было естественно: никто не смог бы остаться спокойным в подобной ситуации. И Зенбер, и Зарюс, и Шасурю, приготовившиеся к самому худшему, умело скрывали свои истинные чувства, но они тоже боялись.
Скелеты вдруг разом прекратили стучать по щитам, и за их спинами наконец-то показалась фигура существа, прокладывавшего себе дорогу через лес.
Воцарилась странная тишина, и людоящеры разглядели вдали переливающийся голубым силуэт. Если бы в небе не было густых туч, то это сияние ослепило бы всех. Огромная фигура высотой в два с половиной метра напоминала стоящее на двух ногах насекомое. Черты его лица выглядели так, словно сам дьявол исковеркал и соединил в одно целое муравья и богомола. Его тело покрывал крепкий на вид экзоскелет, источающий холод, в котором, подобно алмазной пыли, плясали многочисленные вспышки. Мощный хвост, который в длину был не меньше роста монстра, ощетинился острыми шипами. Мощные мандибулы могли бы с лёгкостью перекусить человеческую руку. У создания имелись четыре руки с острыми когтями, и на каждой были надеты сверкающие наручи. На шее висело массивное золотое ожерелье-гривна, а ноги оказались закованы в серебряные поножи. Это был образ могучего воина, обладателя абсолютной силы, не уступающего даже самому Повелителю смерти.