Коцит высвободил запечатанную ауру. Это была способность «Ледяная аура» — особый навык класса «рыцарь Нифльхейма». Он наносил урон экстремально низкой температурой и несколько замедлял движения оппонента. Если бы страж выпустил ауру полностью, людоящеры, наблюдавшие за сражением издали, также попали бы в зону действия навыка. Не желая этого, Коцит немедленно ограничил свою силу, сократив зону поражения навыка и урон от него.
— Этого. Должно. Быть. Достаточно. — Ужасный мороз мгновенно сковал всё в радиусе двадцати пяти метров вокруг Коцита. Из-за стремительной смены температуры, вызванной чудовищным холодом, воздух оглушительно затрещал. — Хм. Значит. Вот. Так.
Страж убрал свою ауру, и через несколько мгновений только что бушевавший холод исчез, будто его и не было. Однако это не было ни сном, ни иллюзией. Доказательством тому стали пятьдесят семь трупов людоящеров, лежавших в болоте. Осталось лишь пятеро тех, кто ещё мог двигаться, — не зря они считались сильнейшими. Не испугавшись и не растерявшись из-за смерти товарищей, вызванной чудовищной способностью Коцита, они разом атаковали.
В авангарде бежал людоящер в броне. За ним следовали ещё двое, а сзади их поддерживал четвёртый, приготовив камень. Два болотных элементаля, чьи тела покрылись трещинами от холода, тащились за парой людоящеров, поскольку значительно уступали им в скорости. Самым последним шёл людоящер, который на ходу активировал магию.
Брошенный камень со свистом рассёк воздух. Атака была нацелена в горло Коцита, однако не имела никакого смысла.
— Все. Мы. Стражи. Имеем. Сопротивление. Против. Метательного. Оружия. Благодаря. Предметам. Или. Способностям.
Камень действительно отскочил, словно от невидимого щита, окружавшего Коцита.
Броня «Белая кость дракона» — одно из «Четырёх сокровищ», передаваемых в племенах, — была надета на вождя «Колючего хвоста», который бежал впереди всех и бросил вызов Коциту следующим. Этот доспех считался самым прочным среди имевшихся у людоящеров и достаточно твёрдым, чтобы выдержать даже один удар «Морозной боли» Зарюса — также одного из сокровищ.
Обернувшись к нему, Коцит выхватил из воздуха меч, припрятанный до этого момента в ином пространстве. Извлечённое стражем оружие представляло собой одати[38] и насчитывало в длину чуть больше ста восьмидесяти сантиметров. Называлось оно «Имперский меч Зансин»[39] и было самым острым среди двадцати одной единицы холодного оружия, которыми располагал Коцит. Он нацелил меч на людоящера, прыгнувшего к нему, и стремительно взмахнул.
Мастерский удар, казалось, разрубил даже воздух, отозвавшийся тихим мелодичным звоном. Если бы это произошло не на поле боя, то столь чистый звук захотелось бы услышать снова. С небольшим запозданием тело вождя, вертикально разрубленное пополам вместе с бронёй, разделилось на правую и левую части, рухнувшие в болото. Даже после того, как Коцит разрубил крепчайший доспех, «Имперский меч Зансин» ни капли не затупился.
Два следующих людоящера, не остановленные гибелью товарища, атаковали с двух сторон одновременно.
— Умри!!! — Справа кулак Зенбера, активировавшего «Железную кожу» и «Железное природное оружие», со всей силы устремился в лицо Коцита.
— Получай!!! — Слева Зарюс попытался ударить того в живот «Морозной болью».
Их тактика была вполне оправданной, ведь в ближнем бою затруднительно использовать такое длинное оружие. Однако это касалось лишь обычных людей.
Коцит, слегка уклонившись, принял удар Зенбера серединой клинка «Зансина» — так легко и умело, будто тот был частью его собственного тела. Благодаря «Железной коже» чешуя Зенбера обладала прочностью, сравнимой со сталью, но рассечённая броня вождя «Колючего хвоста» была доказательством невероятной остроты «Имперского меча». Клинок, не остановившись, продолжил движение, а отрубленная рука Зенбера тяжело плюхнулась в воду. Вождь «Драконьего клыка» закричал от боли.
Пока из обрубка правой руки первого из нападавших людоящеров хлестала кровь, Коцит легко перехватил «Морозную боль», нацеленную в его живот, другой рукой.
— Хм. Ясно. Довольно. Неплохой. Меч. Но…
— Проклятье! — Оставив попытки вернуть себе «Морозную боль», которую перехватил противник, Зарюс тут же ударил ногой в колено стража.
Не уклоняясь, тот принял на себя удар, и ногу Зарюса пронзила острая боль — как будто он со всей силы пнул стену из материала, который даже прочнее стали.