— Ха-ха! Ты выжил после такого? — Зенбер коснулся пальцем раны, истекавшей кровью, и облизнул его.
Изо рта Зарюса появился язык — намного длиннее человеческого, — и странник тоже слизнул красную кровь, сочащуюся из пореза на том месте, которое люди назвали бы щекой. Он был благодарен духам предков, которые оберегали его и позволили чудом уклониться от направленной в глаза атаки. Зенбер ранил его, но, к счастью, не очень серьёзно. Он всё ещё мог продолжать бой.
«Возможно, мне помогли и предки деревни Круш, а потому стоит поблагодарить и их…» — подумал он.
Зенбер недовольно зарычал и взревел:
— Ну же, используй силу меча! Если я сражу тебя до того, как ты пустишь в ход магию, все решат, что ты мне поддавался! — Сжав кулаки, он несколько раз ударил ими друг о друга на уровне груди.
— Извини, но я не собираюсь этого делать.
— Хо-о… Тогда не жалуйся после того, как проиграешь!
— После того как мы сошлись в бою, ты всё ещё думаешь, что я буду искать оправдания?
— Нет, вряд ли. Прости, что-то меня занесло. Но раз ты медлишь, значит, пойду в атаку я!
Его толстая нога со свистом рассекла воздух, но Зарюс уже знал, как надо действовать. Он уклонился от пинка и ударил «Морозной болью», но в ответ донёсся лишь металлический скрежет. Зарюс широко раскрыл глаза от восхищения.
По идее, отразив голым телом удар меча, Зенбер должен был получить ранение. Однако энергия «ки», которую использовал монах, не вписывалась в обычные представления. Это было умение «Железная кожа» — особенная сила, которая позволяла укреплять тело с помощью «ки» в момент, когда что-либо касалось его. Оно отразило магический меч, подтверждая высочайшее мастерство, которым обладал монах. Но, несмотря на это, Зарюс уже предвидел свою победу.
По силе они были примерно равны, но Зенбер оказался в проигрышном положении с самого начала. Он атаковал ногами, руками, хвостом и, конечно же, когтями. За каждым ударом стояла огромная сила, они были быстры и тяжелы. С таким противником даже Зарюсу пришлось уйти в глухую оборону, он уже был на пределе. За одним шквалом выпадов обрушивался следующий. Он чётко осознавал, что, если не сможет полностью отразить удар, обладающий такой силой, ему сразу настанет конец.
Людоящеры, стоявшие вокруг и наблюдавшие за тем, как их вождь теснит противника, были уже уверены в его победе и изо всех сил болели за него. Время от времени когти Зенбера касались тела Зарюса и с лёгкостью разрывали прочную чешую, которая неплохо защищала от обычных ударов. Раны были довольно тяжёлыми, и из них текла кровь.
Зарюс был весь изранен, и казалось, что этот вихрь атак скоро задует огонёк его жизни. Никто бы не удивился, если бы он захотел сдаться. Ещё одним доказательством тому были усмешки людоящеров, радующихся приближающейся победе вождя. Радовались все, кроме самого Зенбера. С каждым наносимым ударом он чувствовал, как отдаляется его победа, и не мог сдержать беспокойства.
«Морозная боль» хранила в себе холод, наносивший дополнительный урон задетому ей противнику. Меч также обладал побочным эффектом, который добавлял небольшой удар холодом, когда сталкивался с вражеским оружием. Иными словами, почти при каждой атаке или отбиве по телу Зенбера прокатывалась морозная волна озноба.
Руки немели, ноги затекали, его движения постепенно становились неловкими.
«Будь ты проклят! Когда я сражался в прошлый раз, то проиграл куда проще… у него есть ещё и такая способность?! Выходит, я знал не всё?.. Не зря меч прозвали одним из “Четырёх сокровищ”!»
Получалось, что Зарюс понимал это — и именно потому перешёл к защите, продолжая выматывать противника и уверенно наносить ему урон. Наверное, поэтому он и не пытался просто уклоняться от атак монаха, а парировал их клинком. Зарюс выбрал осторожный и верный путь к победе. Умение продумать всё заранее делало его самым опасным воином из всех, с кем Зенбер до сих пор имел дело.
Зарюс атаковал в прыжке, и он ответил ударом, который должен был наверняка убить противника. В момент, когда странник защитился от него, Зенбер понял, что его шансы на победу стали ещё меньше. Теперь он сам напоминал себе одинокого всадника, который бросает вызов неприступной крепости.
«A-а, вот беда! Я не достаю?.. Ну и что с того! Ведь я ждал, я столько ждал этого момента!..»
В сознании Зенбера всплыл образ людоящера, с которым он сражался раньше. Тогда Зенбер оказался слабее, но с тех пор непрерывно тренировался, чтобы при следующей встрече одержать победу. Услышав, что самец, которому он проиграл, был убит другим, он сильно расстроился, но даже тогда не перестал готовиться. Всё ради этой встречи.