За время самого первого столкновения почти пять сотен скелетов осыпались костями и утонули в болотной грязи.
Коцит с удивлением наблюдал за сценой сражения, показываемой в зеркале. С самого начала схватки боевая мощь людоящеров превзошла все его ожидания. Коцит сам являлся превосходным воином, поэтому он мог без труда определить, насколько силён противник. Между скелетами и людоящерами и правда пролегала огромная пропасть в плане физических способностей, и у его костяных бойцов не было никаких шансов против людоящеров. Однако Коцит изначально собирался победить не качеством, а количеством войск.
Что же сейчас произошло? Ему казалось, что людоящеров чем-то усилили. Видимо, единственными, кто способен сражаться с ними на равных, оставались скелеты-лучники и всадники. И пока он смотрел, ряды скелетов-воинов окончательно рассыпались. Вместе с зомби они могли лишь ненадолго задержать противника.
«Похоже. Что. Они. Сгодятся. Только. Для того. Чтобы. Вымотать. Противника», — подумал Коцит.
Из существ, способных эффективно сражаться против людоящеров, в его распоряжении имелось триста зверей-нежити, сто пятьдесят скелетов-лучников и сто скелетов-всадников, то есть всего пятьсот пятьдесят воинов. Получалось, что преимущество в числе обернулось против него.
Коцит провёл в уме некоторые вычисления. Нежить была сильна, и не удалось бы найти ни одного существа, которое могло бы победить её в битве на истощение. Нежить не знала ни страха, ни боли, она не чувствовала абсолютно ничего. Ей незнакома усталость и не нужен сон. Не стоило и говорить, насколько важны такие характеристики на войне.
Допустим, кого-то ударили со всей силы каменной булавой. Если это живое существо, то, скорее всего, оно погибло бы мгновенно, но даже если ему повезло, то оно корчилось бы от ужасной боли, истекая кровью. Естественно, что израненный противник терял волю к сражению, и, хотя изредка встречались и воины, которые не поддавались страху и продолжали биться, таких было намного меньше. В конце концов, таковы свойства живых существ.
Но что тогда с нежитью? Если ей пробивали череп, она нападала, даже если мозги вываливалась наружу. Если ей ломали руку, она нападала со сломанной рукой. Если ей сносили ноги, она ползла и всё равно пыталась нападать. Да, нежить двигалась, пока не теряла всю свою ложную жизненную силу. До тех пор, пока не были выполнены условия для мгновенной смерти — например, обезглавливание для низшей нежити, — она не теряла воли к сражению, в отличие от людей. Иными словами, эти были самые лучшие солдаты.
Коцит признал, что людоящеры превзошли их в индивидуальной силе, но как долго они могли продолжать? Впрочем, их ценность в глазах Коцита выросла, и он понял, что не сможет уничтожить всех разом. В таком случае следовало начать битву на истощение, или состязание в выносливости.
— Может. Нам. Отступить. И последить. За обстановкой?
— Я думаю, что это хорошее решение.
— А не лучше задействовать лучников и кавалерию?
— Нет-нет! Надо продолжать атаковать как есть. Мы должны дождаться момента, когда противник устанет.
— Ну, устанут они, и что дальше? Если мы не захватим базу врага, то они смогут восстановить силы, и нам придёт конец.
— Это правда. Похоже, что они укрепили селение, но стены всё ещё выглядят хрупкими. Давайте окружим их, захватим деревню, а затем вырежем всех до единого.
Слушая перепалку своих подчинённых, Коцит взял в руку свиток с заклинанием «Месседж» и пристально посмотрел на Энтому. Она стояла лицом к зеркалу с совершенно безразличным видом. Затем вдруг поднесла ко рту зелёное печенье, появившееся неизвестно откуда, и с лёгким хрустом съела его. Всё её поведение словно говорило, что это сражение не имеет к ней никакого отношения. Наверное, потому на её лице и не читалось никаких эмоций.
«Нет. Этого. Не может. Быть. Ведь. Её лицо. Всего. Лишь. Маска», — решил Коцит. Он вспомнил её истинное обличие и осознал, насколько глупо с его стороны было наблюдать за ней. Давний друг Коцита, Герцог Ужаса, один из пяти худших существ в Назарике, как-то сказал, что Энтома — самый страшный хищник, которого он встречал. Такова была её истинная природа. Коцит оставил попытки прочитать по лицу горничной замыслы верховного владыки, по приказу которого Энтома сюда и явилась, и использовал свиток, чтобы отправить сообщение командующему армией.
— За кого вы нас принимаете?.. — пробормотал Зенбер достаточно громко, чтобы его услышали все, кто находился вокруг, включая тех, кто наблюдал за ситуацией с грязевых стен. — Ни лучники, ни всадники даже не пытаются нападать. На ум приходит лишь то, что они нас за дураков держат.