Повелитель смерти пробормотал что-то себе под нос и сделал небрежный жест рукой. Призванная нежить взлетела, окружив деревню, и зловеще запела в один голос:
— Мы передаём слова великого владыки. Великий владыка желает с вами разговора. Пусть ваш представитель немедленно выйдет сюда. Знайте, что пустая трата времени лишь расстроит великого владыку.
Провозгласив это, бестелесные монстры вернулись к своему создателю.
— А? Что… и на этом всё? — Зарюс так и застыл с разинутым ртом. — Он использовал такую могущественную нежить только затем, чтобы передать нам свои слова?..
Однако в следующий миг произошло то, во что поверить было уже и вовсе немыслимо: по приказу Повелителя смерти среброволосая дева сильно хлопнула в ладоши… и все дымные монстры исчезли.
— Ха-а-а?.. — растерянно выдохнул Зарюс.
Она не отправила призванных монстров туда, откуда их призвали, а просто уничтожила их. Заставить нежить исчезнуть могли лишь те, кто относился к классу клириков. Обычно даже для изгнания требовалось много усилий, но чтобы полностью уничтожить, нужна была и вовсе невероятная мощь, особенно если речь шла не об одном существе.
Иными словами, среброволосая прислужница заклинателя не уступала ему по силе. В таком случае следовало предположить, что другие его подчинённые, выстроившиеся в ряд, были так же сильны.
Зарюс во весь голос засмеялся. А что ему ещё оставалось? При такой-то разнице в силах.
— Зарюс!
— Да, брат! — Сидя на стене, странник повернулся на голос снизу. Там уже стояли Шасурю и Круш. Забравшись к нему на стену, они тоже уставились на заклинателя и его свиту.
Круш протиснулась между Зенбером и Зарюсом, оттолкнув вождя «Драконьего клыка». Хоть он чуть было не свалился со стены, но не обратил на это внимания.
— Вот это главарь наших врагов? Смотришь на него — и кажется, что в спину уткнулась холодная сталь. Смахивает на Старшего лича, которого вы победили… но несравнимо сильнее…
— Брат, вы уже закончили?
— Гр-р, по большей части да. И я, и Круш уже исчерпали свою ману. К тому же, судя по словам посланников… с этим следовало бы разобраться в первую очередь. Зарюс, ты пойдёшь со мной?
Зарюс какое-то время молча смотрел на своего брата, затем кивнул в ответ. Лишь на мгновение на лице Шасурю отразилась мука, но он сразу же взял себя в руки, чтобы никто не заметил этого.
— Прости.
— Это наш долг, брат.
Шасурю спрыгнул со стены, и послышался хруст покрывшего озеро льда. А Зарюс обернулся к Круш.
— Тогда мы пойдём.
— Береги себя, — ответила Круш.
Возлюбленный крепко обнял её и следом за братом спустился вниз.
Братья шли вместе, каждым шагом ломая тонкий лёд. Когда они вышли за ворота деревни, Зарюсу показалось, что направленные на них взоры Повелителя смерти и его свиты давят едва ли не физически. На спине он ощущал беспокойные взгляды товарищей. Сильнее всех переживала Круш. Зарюс отчаянно пытался сдержать кипящие в груди чувства, от которых даже его хвост выпрямился струной. Внезапно заговорил Шасурю:
— Прости…
— О чём ты, брат?
— Ведь если переговоры пройдут неудачно, то нас убьют в пример другим.
Зарюс знал, что такое может случиться. Именно поэтому он так крепко сжал в своих объятиях Круш.
— Врагов очень много — не мог же я отпустить тебя одного. Мне кажется, они бы подумали, что мы относимся к ним без уважения, выйди к ним всего лишь один людоящер.
Имя Зарюса было известно среди всех племён, и он прекрасно подходил для участия в переговорах, но при всём этом он оставался странником. Даже если бы его убили, это не оставило бы такого ужасного впечатления. Пусть герой людоящеров погиб бы, но, пока живы другие вожди, они могли сражаться. Было бы очень жалко потерять «Морозную боль», но Зарюс не мог оставить её в деревне: меч требовался ему, чтобы выдерживать холод, исходящий ото льда.
Двое людоящеров шли в молчании, с каждым шагом приближаясь к своей смерти.
Дойдя до лестницы из нежити, ведущей к трону, они остановились. Если бы трон находился чуть дальше от края, то они, возможно, поднялись бы к нему. Однако там места не нашлось, и Повелитель смерти явно не желал видеть их рядом с собой, предпочтя смотреть свысока.
Людоящеры не имели таких обычаев, но существовало много рас с подобными традициями. Чем выше было положение персоны, тем выше она помещала свой трон. Разумеется, если считать, что они пришли для переговоров, такое отношение можно назвать оскорбительным. Это означало, что противник не считает их равными себе — да и вообще едва ли собирается «договариваться». Тем не менее желать достойного отношения было бы для людоящеров слишком самонадеянно. Конечно, они победили в предыдущем сражении, однако, видя выстроившиеся вокруг огромного камня главные силы противника, братья понимали, что в той победе не было никакого смысла. Теперь прошлая битва выглядела детской забавой.