Я ждал продолжения, но его не последовало. Орсини неторопливо дошел до разрушенных ворот, бросил беглый взгляд на темнеющий вдалеке лес и, зябко поежившись, повернул обратно. Монах-телохранитель неслышно скользил рядом, то и дело бросая на меня выразительные взгляды. Итак, разговор откладывается. Его Высокопреосвященство решил слегка потомить меня ожиданием. Напрасно – лет двадцать назад такое могло бы подействовать. Теперь – уже нет. За эти годы я научился многому, в том числе и терпению.
На полпути назад Орсини, казалось, полностью ушедший в известные лишь ему мысли, внезапно встрепенулся:
– Ну конечно! А я все думаю, что не сделал из того, что должен! Извините, брат Гильом, я должен был сказать об этом раньше. Вы помните графа Карачиолли?
Я вздрогнул. Орсини умел удивлять.
– Лодовико? – Я все еще не верил. – Он жив?
Кардинал улыбнулся.
– Жив и здоров. Недавно приехал из Святой Земли. Мы виделись с ним по одному достаточно щекотливому делу… Впрочем, это не важно. В данном случае важно, что он вас помнит и шлет самые наилучшие пожелания, а также просит не забывать, как он выразился, старого друга в своих молитвах.
– Лодовико…
Я заставил себя не вспоминать. Это ушло навсегда. Это было не со мной… Но я понял – не забуду. Даже если пройдет еще двадцать лет. Или целых сто.
– Он по-прежнему такой же черноволосый красавец? – брякнул я и тут же прикусил язык. Орсини, искоса взглянув на меня, покачал головой:
– Увы. Сейчас его зовут Седой Карачиолли.
– Седой?
Мне все еще не верилось. Лодовико – тот, по которому вздыхала половина иерусалимских дам, кого пуще чумы боялись папаши, имевшие дочек на выданье, гуляка и лучший меч во всем королевстве!..
– Седой, – кивнул Орсини. – И очень набожный. Мы с ним долго беседовали. В том числе о вас, брат Гильом.
– Зачем? – не сдержался я.
Очарование исчезло. Его Высокопреосвященство ничего не делал зря. И этот разговор – тоже не зря. Я рано успокоился.
– Ну… – Орсини мило улыбнулся. – Мы с вами все эти годы знакомы лишь заочно. Два клирика, спорящие о Святом Иринее. Хотелось узнать о вас побольше. Знаете, брат Гильом, я очень удивился, узнав, кем вы были в миру. Граф де Ту, крестоносец, герой обороны Аскалона и, кажется, даже поэт.
Я никак не реагировал. Все это можно узнать и без беседы с графом Карачиолли.
– Я, как вы знаете, тоже из знатного рода и, признаться, очень горжусь, что я Орсини. Но я – младший брат, и сутана мне была обещана с самого рождения. А, признаться, так хотелось побывать там, где вы!.. Увы, мы не любим покидать нашу римскую берлогу[4], – он тихо засмеялся. – Остается надеяться, что мое следующее легатство будет в Святой Земле… Вы – старший сын в семье, брат Гильом. Наследник.
…Я молчал. Его Высокопреосвященство все-таки не так и премудр. Шахматный этюд, причем не из самых сложных. Ему что-то от меня надо. И для этого строптивому брату Гильому следует кое о чем напомнить.
– Я долго не понимал – отчего вы ушли из мира? То, что случилось двадцать лет назад, – поистине ужасно, но далеко не все даже после такого испытания оставляют путь, который перед вами открывался. Гибель вашей жены и сына – трагедия, но еще не повод, чтобы уходить из мира.
– По-вашему, этого недостаточно? – как можно спокойнее поинтересовался я.
– Нет. Человек в вашем возрасте… Вам тогда было двадцать один, я не ошибаюсь? Человек в вашем возрасте и с вашим происхождением скорее будет стремиться отомстить, залить кровью врагов всю Палестину. Когда вы выразили желание уйти из мира, Гуго Пайенский предлагал вам вступить в орден Святого Иоанна и продолжать войну с неверными как рыцарь-монах. Вы же уехали. Впрочем, после беседы с вашим старым другом я кое-что понял. Граф Карачиолли был достаточно откровенен.
Увы, Лодовико всегда был простоват. Похоже, годы не научили его держать язык за зубами. Впрочем, Орсини умеет разговаривать по душам и не с такими, как Карачиолли.
– Уезжая из Святой Земли, вы достаточно громко и, как мне кажется, неосторожно, заявили, что разочаровались в деле, которому служили. Более того, вы привселюдно сорвали с одежды знак Святого Креста…
Я поморщился:
– И многое вы еще сумели узнать, Ваше Высокопреосвященство?
Его улыбка стала поистине ангельской:
– Еще кое-что, брат Гильом. Ваша супруга, которую вы называли Инесса, не была крещена. И вы не венчались с нею, хотя утверждали обратное. Следовательно, вы были женаты на мусульманке. Говорят, ее прежний поклонник, какой-то бедуинский царек, решил отомстить, и когда вы были в отсутствии, напал на замок.