— На фронте мы мечтали о том, как счастливы будут советские люди после войны. Но жизнь оказалась лучше, красивее мечты. Мы хозяева своей земли, своей судьбы. Ради счастья советских людей стоит жить и трудиться всюду, куда посылает нас партия.
ОТВАЖНАЯ ДУША
— Воздух!
— Есть воздух! — привычно повторил Галкин, и, набирая скорость, «И-16» легко оторвался от земли. Галкин любил уходить в светло-голубой простор красивой горкой, так он ушел и сейчас. Михаилу Петровичу Галкину было 23 года, и это был уже далеко известный ас, совершивший более 200 боевых вылетов, считая и 85 вылетов в финскую войну.
В 18 воздушных схватках эскадрильи, при численном превосходстве противника, девять раз Михаил Галкин вышел победителем, уничтожив 8 самолетов противника. В остальных девяти боях он уходил сам и уводил подчиненных без потерь. Это не просто цифры. Это итог бесстрашия, высокого мастерства и жгучей ненависти к врагу.
Указом Президиума от 27 марта 1942 года Михаил Петрович Галкин был удостоен звания Героя Советского Союза.
А 28 июня 1942 года Михаил уничтожил в одном бою три гитлеровских самолета. Об этом писалось в сводке Совинформбюро. Галкина по полету узнавали не только свои, но и враги. Радисты немецкой ПВО, увидев его самолет, истошно вопили в эфире: «Ахтунг! Ахтунг! В воздухе Галкин!»
И сегодня — это было 21 июля 1942 года, — копируя стиль командира, ведомый Володя Н. умчался за ним, а через несколько минут оба «ястребка», набрав положенный потолок, приступили к патрулированию прозрачного утреннего неба. Оба истребителя стремительно шли над позициями Волховского фронта. Под крылом проплывали леса и болота, ломаные линии окопов с блиндажами и дзотами на открытых полях. На земле не прекращалась стрельба, горели в нескольких местах сосновые рощи, и обломанные стволы деревьев, как частокол, торчали в прогалинах желтоватого дыма, низко стелющегося по земле. Знакомая картина войны.
Михаил привычно оглядывал безбрежный небесный простор. Слух улавливал ровный гул моторов. И вот впереди самолета появились белые пучки — это стреляли немецкие зенитки. Галкин нырнул в сторону и вверх, за ним ведомый, и они мгновенно вышли из зоны огня. «Теперь держи ухо востро», — подумал Володя и вспомнил слова Галкина:
— При встрече с немцем я беру всегда ведущего, а ты неотступно следи за мной, прикрывай мой хвост и вновь нападай.
Володя понимал своего командира эскадрильи: комэск натаскивает его, совсем не оперившегося птенца, и был очень благодарен ему.
Галкин внимательно взглянул на приборный щиток и перешел на вираж. Порядочный полукруг, и машина понеслась в обратном направлении. Вспомнил, как вчера говорил командир полка: «Фашистское командование все еще бредит идеей захвата Ленинграда. Партия приказала снять блокаду города Ленина, и это будет сделано».
— Блокаду снимем, поедете в отпуск, повидаете родных, — всплыли слова подполковника, и Михаил на мгновение закрыл глаза.
Вдруг на горизонте возникли черные силуэты — один, второй, третий…
— Приготовиться к атаке! — дал Михаил сигнал ведомому и с максимальной скоростью пошел наперерез противнику.
Двенадцать «Юнкерсов», поблескивая плоскостями на солнце, шли на восток, через несколько минут упадут бомбы на советские войска, искромсают родную землю.
Слившись с послушной его рукам боевой машиной, Галкин уже подходил к фашистской эскадрилье. Секунды — и закипел редкий по дерзости бой. Двое русских и двенадцать «Юнкерсов». Немцы открыли огонь, но «ястребок» Михаила уже поразил ведущего стервятника.
Сделав горку, Галкин вновь понесся в атаку. По самолету Михаила били, по меньшей мере, восемь «Юнкерсов», а остальные стреляли по ведомому. Высокая маневренность, хладнокровие и ненависть к врагу помогали двум советским летчикам, и они по-прежнему нападали, а не оборонялись.
Потеряв ведущего, гитлеровцы продолжали полет к намеченной цели, обстреливая галкинский «ястребок», а тот уже не один раз прошивал меткими очередями фюзеляжи, кабины и крылья бомбардировщиков, нападая с безумной отвагой. Прошло минут двадцать. Вражеские экипажи, заметно нервничая, все больше отклонялись от первоначального курса и, бросая бомбы куда попало, поворачивали на запад.
Галкин радовался успеху, Володя, еле успевая за ним, повторял любимую поговорку комэска: «Победа или смерть!»
Да, старший лейтенант признавал в бою только этот девиз. Таким он был в многочисленных сражениях раньше, таким был и сегодня, 21 июля 1942 года.
Мелькают в воздухе краснозвездные птицы, ведут тяжелый неравный бой. Бойцы Волховского фронта, видевшие воздушный поединок, горячо аплодировали своим «ястребкам». Какая неодолимая отвага, — двое против сорока восьми человек[1].