Может быть, к морю явилась Нефела несчастная, буря —
Это слезы, что льет, плача по Гелле, она.
Мачеха Ино, быть может, к проливу, носящему имя
Ей ненавистное, став моря богиней, пришла.84
125 Место это опасно теперь для девушки каждой,
Гелла погибла, и мне бурей грозит Геллеспонт.
Ты же, Нептун, о возлюбленных помня своих, разве можешь
Быть враждебен любви, волны морей возмущать!
Если только верна молва о твоей Амимоне,85
130 Или о страсти к Тиро, славной своей красотой,
Об Алкионе, Калике, Гекатия дочке, Медузе.
Не всегда ее лик змеями был искажен.
И Лаодика была, и Келено, взнесенная к небу.
Много я помню других, в книгах о них прочитав.
135 Да и поэты, их славя, в стихах своих утверждают,
Что в объятьях твоих нежились часто они.
Так почему же любовник столь пламенный, страсти изведав,
Путь нам привычный закрыл, грозные вспенив валы?
О пощади нас, свирепый! Бушуй на широких просторах,
140 Этот же узкий пролив заперт меж двух берегов.
Нет! Корабли-великаны бросать тебе в море пристало.
Целый флот подвергать страху потопленным быть.
Подло владыке пучины грозить пловцу молодому.
Это скорей подойдет тем, кто в болотах царит.
145 Юноша мой благороден, и предки его родовиты.
Нет там Улисса, кого гневно преследовал ты.86
Так пощади и спаси нас обоих, плывет он, наверно,
С ним и надежда моя в море не тонет твоем.
Вот светильник трещит (при нем мы письмо свое пишем).
150 Он трещит и дает знак нам счастливый, сверкнув
Нянька моя окропляет вином его взвившийся пламень.
«Завтра мы будем втроем!» — и допивает до дна.
Пусть будет завтра нас больше, скользи по глади спокойной,
Ты — единственный свет, радость и счастье мое.
155 В лагерь любви возвращайся, не будь дезертиром позорным,
О почему я одна ночи должна коротать!
Нет причины для страха. Венера смелого любит.
Волны она усмирит, ведь она вышла из них.
Может, боишься, что ты не успеешь вернуться обратно.
160 Ночь коротка, чтоб успеть дважды пролив переплыть.
Так давай поплывем друг другу навстречу, чтоб, встретясь,
Посередине пути слить в поцелуе уста.
После же каждый вернется обратно в покинутый город.
Это иль ничего, выбора нету у нас.
165 Ах, если б можно нам было любить не стыдяся, открыто.
Иль не бояться молвы, втайне друг друга любя.
Стыд и любовь, их нельзя примирить, они борются вечно.
Требует строгость одно, радость к другому влечет.
Как в Колхиду вошел Ясон Пеласгийский, сейчас же
170 Девушку на корабле быстром с собою увез,87
Как только прибыл Парис в Лакедемон любовником страстным,
Так с добычей своей тотчас пустился домой.88
Ты же, любя постоянно, меня так часто бросаешь.
Пусть опасно судам, ты же бесстрашно плывешь.
175 Но сейчас я прошу, победитель бурной пучины,
Чтоб из презрения к ней ты не касался ее.
Терпит крушенье корабль, его не спасает искусство,
Веслам ты предпочел сильные руки свои.
Плыть боится моряк, а ты, Леандр, не боишься.
180 В бурю ж плывущий корабль гибнет в пучине морей.
О как трудно всегда от желаний своих отказаться,
Будь уговоров моих выше, Леандр дорогой!
Если б ты только доплыл, руками усталыми обнял
Ты бы меня, тяжело путь им в волнах пробивать.
185 Но каждый раз, когда я смотрю на лазурные воды,
Холод какой-то в груди чувствую, а отчего?
Просто испугана я зловещим сном этой ночью,
Хоть совершила уже все возлиянья богам,
В час, как Аврора встает и уже тускнеет светильник,
190 Время, когда, говорят, видим мы верные сны,
Веретено вдруг упало из рук, погружаясь в дремоту,
Я разрешила себе к мягкой подушке прильнуть.
Вижу, как наяву, плывущего в волнах дельфина.
Думаю, это не сон, слишком правдиво в нем все.
195 Вот закипевший прибой его выбросил с силой на берег,
Но недвижимым лежал мертвый дельфин на песке.
Что это значит? Мне страшно! Не смейся над этим виденьем.
Но доверяйся, прошу, только спокойным волнам!
Если себя не жалеешь, подумай о том, кого любишь,
200 Если здравствуешь ты, значит, здорова и я.
Кажется, можно сейчас на мир надеяться в море.
Так плыви же теперь, волны уже не кипят.
Но, пока ты медлишь, еще и нужно терпенье,
Это письмо пусть тебе горечь разлуки смягчит.
Легенда была известна Овидию по «Причинам» — поэме эллинистического поэта Каллимаха (III в. до н.э.). Сохранился фрагмент. На Делосе юноша Аконтин с острова Кеоса встречается с девушкой Кидиппой с Наксоса. Влюбившись, он бросает к ее ногам в храме Артемиды яблоко с надписью: «Клянусь Артемидой выйти замуж за Аконтия!» Кидиппа читает надпись вслух и тем связывает себя нерушимой клятвой. Отец ее в Дельфах узнает от Аполлона, что обещание нужно исполнить. У Каллимаха рассказывается, как Аконтий поверяет в лесу свои страданья деревьям и упрекает себя, так как каждый раз, когда Кидиппу хотят выдать замуж, она заболевает. Овидий — знаток права, учившийся в декламационной школе, обсуждает в посланиях вопрос: имеет ли клятва Кидиппы правовую силу, поскольку не было заключено полагающегося при браке договора между отцами (sponsalia). Но, конечно, и здесь на первом месте психология влюбленных и размышления о любви истинной, которая должна завершиться браком, и о римском обычае — заключать его, не интересуясь чувствами будущих супругов.
Брось бояться, ведь дважды в любви тебе клясться не нужно,
Хватит того, что тобой верность обещана мне,
Но дочитай до конца. Исцелишься ты от болезни,
Ведь виновен в ней я, боль твоя — боль и моя.
5 Ты стыдишься? Чего? Как было и в храме Дианы,
Кажется мне, что горят щеки твои от стыда.
Брака прошу я законного, честная связь не постыдна.
Как супруг я тебя, не как любовник люблю.
Можешь слова повторить, что на брошенном яблоке были,
10 Том, что невинная ты нежной поймала рукой.
В этих словах обещанье даешь ты, желанное мною.
Бог был свидетелем клятв, как же обратно их взять.
Видели все, что кивнула она головой, подтверждая
Клятву твою, и всерьез слово твое приняла.
15 Ты говоришь, что ты жертвой обмана бесчестного стала,
Я согласен, но страсть вызвала этот обман.
Хитрость чужда мне, она моему несвойственна нраву.
Только ради тебя, верь мне, лукавым я стал.
Это Амур, чтоб связать тебя со мною обетом, —
20 Изобретатель Амур все это мне подсказал.
Он диктовал обязательства брачные, как юрисконсульт,
Ловким приемом помог цели достичь мне моей.
Если обман в этом есть и буду я назван коварным,
Разве коварство — желать милой своей обладать?
25 Вот я снова пишу, к тебе обращаясь с мольбами.
Хитрость это опять! Повод для жалоб тебе!
Если вред от любви, то буду вредить постоянно.
Я добиваюсь тебя. Но уклоняешься ты.
Можно, мечом угрожая, похитить любимую, мне же
30 Ставят в вину, чти пишу письма неловкие я.
Но да помогут мне боги узлами связать тебя крепко,
Чтобы прорваться сквозь них клятва твоя не могла,