Потрясенный выше всякой меры дзианганец не мог придти в себя. Как они это делают? - ошеломленно размышлял он. Без фантоматов, без энергийной комбинаторики, без браслетов силы... А может, ему померещилось?
- Ты видел? - спросил он Кина.
- Богов? - переспросил мальчишка. - Конечно!
Значит, если показалось, то не ему одному. А может, это просто массовая галлюцинация? Ну да - все настроены, что это должно случиться, разогреты пивом и этими дикарскими песнями и плясками, ожидают одних и тех же видений - ну и, дожидаются, в конце концов! Вот только он-то ничего такого не ждал и не знал... видимо, его захлестнула волна общей мысли... Не так уж странно - он восприимчив, как все художники, вот и... Но эти объяснения не очень-то ему помогли - возвращаясь в дом Бреты, Марк Юний уносил это потрясение и память о проникающем взгляде старого волхва.
Вскоре после этого он проснулся ночью от какого-то странного беспокойства. Ему подумалось, что горит лучина, но нет - изба была освещена другим, не ярким, но ровным белым светом, совсем не похожим на мигающее пламя лучины. И в этом мягком белом свечении он увидел, как Брета делает нечто странное, ему померещилось - прядет пряжу. Но нить она тянула не из комка льна, а - почудилось Юнию - из большой белой птицы, спокойно сидящей на столе. Тихо-тихо женщина что-то напевала. Марк Юний изумленно заморгал. Он пробовал разглядеть происходящее получше, но очертания всех предметов смазались, белая птица - кажется, это был белый лебедь - превратилась просто в комок белого сияния, а затем стало темно, и через миг Марк Юний снова провалился в забытье.
Утром Брета сказала:
- Зар говорит, из тебя может получиться певец. Хочешь, я отведу тебя к нему?
- Певец? Из меня? - дзианганец расхохотался. О Абинт, что за дикарские выдумки! Он, первый среди диадзиалей галактики, будет драть горло в этих звериных песнопениях! Зар думает, что у него получится! Ха-ха!..
Но в одну из прогулок по осеннему лесу ноги сами вынесли Юния к капищу. Вообще-то, ничто не принуждало его - просто дзианганец был поблизости и не удержался от любопытства. Он осторожно обошел святилище и остановился неподалеку от входа. На траве поблизости сидел Зар и играл на инструменте вроде рожка. Звуки были очень необычными - они напоминали звуки леса, природы: то шелестели листья, то чирикали пташки, то кричали гуси или какие-нибудь иные водные птицы, то ржал конь или ревел медведь, то плескала вода и шуршал камыш... Не видь Юний своими глазами источника звуков, он бы так и подумал, что это несутся голоса леса. Но он все видел и слышал сам - и не мог не признать, что это уже было настоящим искусством,- не таким, как в Дзиангаутси, но чем-то не хуже. А затем Зар отложил свой рожок и, слегка раскачиваясь из стороны в сторону, начал нараспев произносить какие-то заклинания, а скорее, так показалось дзианганцу, стихи - язык этот был незнаком Юнию.
На поляне перед святилищем и так стояла какая-то рябь, какое-то струение воздуха, а теперь оно чрезвычайно усилилось. И вдруг из этой ряби один за другим стали выплывать блестящие шары, вроде мыльных пузырей, только гораздо крупнее, с человеческую голову и больше. Эти шары закружились в воздухе над головой волхва, описывая круг диаметром шагов в десять. Они постепенно увеличивались, а затем - ахнувший дзианганец не поверил своим глазам - стали превращаться в самые разные существа и предметы. Это были и люди, и гномики, и боги, и птицы, и звери - единороги, грифоны, пантеры, кони, еще всякие и всякие животные. Иных из них Юний узнавал, иные были незнакомы вовсе - некоторые вещи и звери были весьма причудливы и казались чьей-то выдумкой. Некоторые же из шаров остались шарами, не превратившись во что-либо, но на их поверхности переливались картины из каких-то непонятных миров. Уже и сам Зар парил в воздухе, сохраняя, однако, сидячее положение. Это уже не удивило Марка Юния - его внимание властно привлек один из кружащихся серебристо-радужных пузырей. Что-то было особенное в видениях, сверкающих на его зеркальной поверхности. Марк Юний вгляделся - и ахнул вновь: это были виды Дзиангаутси! Как-то так одновременно он воспринимал сразу многие из них, будто они были слой за слоем наложены друг на друга, и Юний видел каждый из них. Перед его взором возникал дворец и празднество в нем, лица дзианганцев, его друзей среди них, его родина, планета, откуда он прибыл в столицу, незабываемые небеса в фейерверке чудословия - о, да это же было его собственное представление, его триумф, что открыл ему путь к подножию трона! А еще он видел лицо Игмары, и лицо Акциалы - той, другой девушки на родине, и свою детскую комнату с игрушками, и еще многое, многое другое, что он видел или знал или о чем слышал когда-то - а то и не слышал вовсе. Острая боль и тоска обожгли дзианганца, он застонал и заплакал, а затем - страшная тяжесть навалилась на него, и Марк Юний потерял сознание. Очнувшись, он увидел над собой лицо Зара - старик-волхв лил из туеска воду ему на голову и грудь. Юний присел на траве, огляделся - никаких радужных шаров уже не было.
- Что это было? - слабо произнес он.
- Ты видел - я читал стихи,- спокойно отвечал Зар - он изъяснялся на латыни, и, как оказалось, не хуже Юния.
- Здесь... установлен фантомат? - догадался дзианганец. Какой мощности? Давно? Тебя прислали из Дзиангаутси, верно?
- Если ты о тех громоздких машинах на твоей родине, с помощью которых ты забавлял публику, то ни один из ведунов не стал бы и касаться подобного хлама,- с убийственным презрением произнес кудесник.
- Ты хочешь сказать, что у тебя и твоих собратьев более совершенные компактные модели? - сообразил Юний. - А какой силой вы пользуетесь? Где источник?
Зар покачал головой:
- Столько глупых вопросов - и все из одного рта. Мы не пользуемся машинами, дурачок. Это тебе не фейерверк на потеху праздной черни.
- Но вы же вызываете образы! - настаивал Марк Юний. Каким же образом?
- Силой чуда,- спокойно проговорил старик.
Марк Юний недоверчиво смотрел на волхва. Может быть, у этой расы действительно какие-то особые врожденные способности? Он недоуменно хмыкнул:
- Силой чуда? Я не знаю такой.
- Знаешь,- спокойно возразил Зар. - Я проверял тебя несколько раз. Там, на празднике у царя Брода ты видел богов, верно?
- Так это твоя работа? Я думал, это просто видение, массовое помешательство...
Кудесник посмеялся.
- Знать в лицо тех, чья рука хранит твой народ, это не помешательство,- твердо молвил он. - Скорее, помешательством можно назвать прожигание целых солнц в поиске наслаждений, что дадут новые сочетания звуков или красок. Ведь этому, кажется, предаются твои сограждане? Сколько светил вы уже спалили?
- Но это искусство! Или ты знаешь что-то лучше? запротестовал задетый за живое дзианганец.
- Конечно, знаю,- невозмутимо заявил Зар. - А иначе разве я стал бы тратить время с таким заносчивым невежественным дикарем как ты.
- Дикарем как я! - подскочил на траве Марк Юний. Он поднялся на ноги и произнес горячую отповедь: - Если ваши жрецы обладают какой-то силой, какими-то телесными способностями, которых нет у нас, дзианганцев, это еще не основание считать себя высшей расой. Как бы то ни было, великая империя Дзиангаутси существует миллион лет, и ее великая культура и наука...