- Ты меня уважаешь? – говорю. Кивает, - а раз уважаешь, значит пей.
Закусь ему подготовил, маринованный огурчик добавил и пол ложки рагу. Главный секрет – это закусь, её всегда должно быть много.
- За родителей, - говорю, а сам вспоминаю, что у него родителей то нет.
– Не чокаясь, - добавляю.
Залпом выпиваем, я опять закусываю зелёным лучком, а он беспощадно поглощает яйцо, сваренное в мешочек.
- Третий тост, - говорю, а сам себе напоминаю: «Не слишком ли мы быстро пьём».
– За любовь. Чтобы каждый из нас в своей жизни имел такую любовь, за которую не жалко и умереть.
Встаю. И то, что я встал, переполошило полтаверны. Даже трактирщик испугался, что я сейчас буянить начну. Но я лишь залпом осушаю кружку самогона и, закусив хлебушком, сажусь на свой табурет. А вот полурослика развезло, так развезло, не успел он с закусью.
Допил он рюмку и загрустил.
- Эй, - говорю, - ты чего.
А он чуть не плача:
- Я как услышал про любовь, так про неё и вспомнил.
«Сейчас начнётся».
- Была такая девушка. Видел я её всего один раз и не смог глаз оторвать. Вся сияет, светится, как вы или даже ярче. А ноги, какие же у неё ноги, так бы каждую расцеловал по отдельности. Я тогда на шахте работал. Там кроме меня больше полуросликов не было, не выживали, даже гномы и дворфы копытились. В общем, выхожу я из шахты, а тут она, как звезда сияет ярче солнца. И зачем она мне улыбнулась? У меня сразу сердце прихватило, как только я понял, что, такому как я никогда не быть с такой, как она.
- Это почему же. Никогда не говорит никогда. Всё ещё может быть.
- Оказалось, что она королева, невеста нашего короля. Они с супругом мимо проезжали и возле шахт остановились. И зачем она мне тогда улыбнулась? Лучше бы посмотрела на такого как я, и рассмеялась мне прямо в лицо. Тогда бы я пошёл на пруд и утопился, не зная как мне дальше жить. Сэр Овидий, а может, мне сейчас утопиться? Зачем такая жизнь, если в ней нет любви, и никогда не будет. Мне без неё всё равно не жить.
- Ты потерпи до утра, ночью топиться нельзя. Утром протрезвеешь и утопишься. – Мне прямо смешно, столько лет, видать, он это в себе держал и после третьей рюмки всё как на духу вывалил. А смотрю я и сам уже наклюкался. Надо сходить отлить, что ли, место для новой выпивки освободить.
Пошатываясь, подхожу к уборной. Легонько толкаю дверь. Не заперто, захожу внутрь. Слепит яркий свет неоновых ламп и белоснежный блеск кафеля. Подхожу к писсуару, в нём лежит ароматическая таблетка от запаха. Вода сама включается и смывает за мной. Возвращаюсь к зеркалу, набираю жидкого мыла и тщательно вымываю руки. У меня привычка мыть руки после туалета. Подставляю ладони под сушилку, параллельно смотрю на себя в зеркало. Глаза красные, конечно целую ночь на компе играл и не выспался. Умываюсь несколько раз. Потом вытягиваю бумажное полотенце. Наконец-то их повесили, без них было хуже, приходилось руки об штаны вытирать. Бросаю прощальный взгляд на зеркало. Поправляю волосы и выхожу.
Опять я в засаленной таверне. Кругом едва мерцают свечи. После такого яркого света не сразу могу привыкнуть к царящему вокруг полумраку.
«Стоп! А где это я только что был?»
ГЛАВА 9
Поворачиваюсь на сто восемьдесят, резко открываю дверь – там темно. Заваливаюсь, лбом бьюсь об какую-то полку, ногой вступаю в кадушку. На голову с грохотом обрушивается медный таз, высыпается мешок с мукой. Подлетает хозяйка с лучиной.
- Сэр, вы не ушиблись, сэр?
Встаю, по сторонам осматриваюсь, отряхиваюсь от муки.
- Я заплачу за то, что разбил, заплачу, - повторяю я несколько раз.
Встаю и снова вступаю в кадушку с огурцами, и снова падаю, разбивая несколько бутылок дорогущего вина.
- Где тут туалет? – рыщу глазами по углам.
- Там где и всегда был, на улице.
- А здесь, здесь у вас что?
- Коморка, продукты хранить.
Выбегаю на улицу, осматриваю таверну с разных сторон. Нет в ней больше никаких помещений. Но где я был и как попал туда? Может это глюк?
- Хозяйка, - спрашиваю её, - а что за пойло мне подали? От него галюны бывают?
- Отличное алхимическое пойло. Никто не жаловался.
«Понятно». - Залетаю в таверну бужу полурослика.
- Вставай, идём, прогуляемся, - поднимает голову, пытается разуть глаза. Ему третий тост явно оказался лишним.
Подходит хозяин таверны.
- За погром, что вы тут учинили, рассчитываться будете? - разводит руками.
- Да, конечно, - протягиваю ему всё, что осталось в кошельке.
Пересчитывает, прикидывает что-то в уме, машет рукой и уходит.
Вытягиваю Малка на улицу. Ему нельзя сейчас спать, лучше прогуляться, тем более природа такая: русалки, лебеди.