Ашана уже пришла в себя. Малк набрал для неё воды и помог напиться. Она с трудом поднимается на ноги.
- Ну как ты? – спрашиваю я её. Улыбается и ничего не говорит. – Давай помогу тебе добраться до хижины. – Предлагаю. Беру её под крыло, ну реально под крыло, она же гарпия, и помогаю идти, она немного хромает. Слышу сзади разговоры простых хасов:
- Смотрите! Сэр Овидий говорит нам своим примером позаботиться и раненых!
Я довожу Ашану до избушки, но той уже нет на месте. Вообще ничего от деревни не осталось лишь пепелище.
- Может, уединимся в сарае, что на скале, - предлагаю я. – Помнишь, где я лежал, когда выздоравливал?
- Я тебя сейчас не подниму так высоко, - смущённо улыбается она, и кладёт мне голову на грудь. – Так хорошо к тебе прижиматься.
- А ты вообще летать сможешь?
- Да-а-а, - округляются её глаза. – Только немного отлежусь, в себя приду.
Понимаю, что в таком состоянии её лучше не тревожить.
- Ладно, - говорю, - оставлю тебя пока одну. Отдыхай.
Направляюсь к Малку. На полурослике ни царапины. И как это он умудряется из каждой битвы выходить без повреждений.
- Как ты? – спрашиваю его.
- Нормально, - отмахивается. – Вы бы это, поосторожнее там с гарпией. Судя по всему, она по уши в вас втрескалась, а влюблённые гарпии - опасны. Может глупостей наделать – век не разгребётесь. Похоже, она на вас давно глаз положила.
Вот что меня поражает в Малке, он постоянно рядом, но не видит очевидных вещей. Мы уже давно с Ашаной вместе. Целуемся на людях. Наверное, он из тех, что даже будучи свидетелем на нашей свадьбе так до конца и не поймёт, что мы поженились. Кстати: Малк свидетель – это мысль.
- Ну, она же мне жизнь спасла, - говорю. – Вот я за неё и беспокоюсь, - а сам едва от смеха не лопаюсь.
- Вы истинно благородны сэр Овидий. Вы величайший из людей, что я когда-либо видел. Как же я счастлив, что встретил вас. Вы будете примером для будущих поколений.
Слушать дифирамбы в таких количествах нормальный человек не может. Я отхожу в сторону и сажусь под деревом. У меня дико болят раны, ссадины и ушибы. Я поглядываю по сторонам, из гидры выползает последний её детёныш, и кто-то из хасов помогает ему добраться до воды.
Малк собирает стрелы и арбалетные болты, в общем мародёрствует на трупах, как обычно. Хасы пытаются помочь своим раненным, ящеры своим. Так неожиданно, что два враждебных народа в одну секунду забыли о вражде. Нет никакой ненависти во взглядах, только общее горе и общая радость. Даже не верится, что так бывает.
Ко мне подходит Корбак, в его руках свёрток из мешковины. Он опять становится передо мной на одно колено и протягивает свёрток.
- Благородный сэр Овидий, прими от ящеров подарок в знак вечной дружбы.
Я разворачиваю свёрток и вижу неплохие такие рыцарские перчатки: шипованные и чёрные.
- Спасибо, - беру из его рук подарок и надеваю. – А свои я где-то на болотах потерял.
- Это перчатки Ниггурата. Древнейшая реликвия болот. Теперь они ваши, - снова кланяется, как же часто эти ящеры кланяются, и уходит.
Удобные перчатки. Надеваю их и сжимаю кулаки. И тут из одной из них вылетает цепь с крюком и чуть не попадает в одного из хасов. Тот пугается и подскакивает.
- Прости, - извиняюсь я.
- Ничего страшного, сэр Овидий, - вежливо отвечает хас.
«Прикольная вещь эти перчатки, - думаю. – Работает как лассо. Можно притянуть кого-нибудь или подтянуться к чему-либо. Надо будет потренироваться на досуге».
Снимаю перчатки и ложусь отдыхать. Вдруг вижу её лицо и волосы.
- Ашана, - улыбаюсь я.
Целует меня в губы, потом в подбородок, потом в шею.
- На нас же смотрят, - бормочу.
- Пускай, - шепчет она и целует меня в грудь.
- Сэр Овидий… вам нужно подойти, - смущенно отводит глаза подошедший Алкин.
- Что опять? – не скрываю недовольства я.
- Да, это обязательный ритуал.
- Иди, - шепчет мне ушко Ашана, - когда закончишь, у нас будет целая ночь впереди. Я буду ждать тебя вон там, – показывает на одинокую поляну вдалеке. – Там нас никто не потревожит.
- Хорошо, - улыбаюсь ей в ответ.
- Я оттуда никуда не уйду, и от тебя никуда не денусь, никогда, - не выдерживает и легонько кусает меня в нижнюю губу.
- Давай, - шепчу ей в отчет. Сердце готово выскочить из груди. Я готов бежать, лететь, спешить ради неё куда угодно. Иду и повторяю про себя её имя.
Подхожу к месту, куда звал меня Алкин. Там полукругом стоят старейшины хасов. Среди них и Алкин. Он первым берёт слово:
- Я Алкин, вождь племени тёмных хасов принимаю подданство сэра Овидия, герцога рикшезианского. Клянусь служить ему верой и правдой.