После праздника, я захожу в саму большую хижину. Я же теперь герцог и жить в такой хижине мне по статусу положено. Иначе другие не поймут. Мне уже постелили самой сухой соломки и притащили огромную дублёную шкуру какого-то животного, судя по всему быка. Я ложусь на солому, подстилаю под голову здоровый тюк. Укрываюсь и закрываю глаза и лишь на секунду вспоминаю об Ашане, прежде чем уснуть.
- Сука, как ты могла, я ведь тебя так любил, - шепчу я себе под нос и засыпаю. И только лёгкая игла предательства колит меня в самое сердце и портит этот день.
+++
Утром просыпаюсь поздно. Мне слишком тепло и слишком мягко, чтобы вскакивать в самую рань. До позднего утра смотрю я красочные сновидения. Там мне хорошо, во сне меня все любят и я там счастлив.
Даже проснувшись, долго лежу с закрытыми глазами, а куда мне спешить я же герцог. С улыбкой вспоминаю события вчерашнего дня. Как гидру убил, как стал герцогом, какие получил перчатки в дар от ящеров. Кстати надо бы их опробовать. Как ждал Ашану.
- Ашана, - шепчу я вслух, и снова боль на сердце. Как будто нож туда засадили и провернули пару раз. – Ашана, - повторяю я. Сажусь и бью себя кулаком в грудь, чтоб не чувствовать, чтобы больше не болело. Чтобы забыть.
«Ненавижу тебя и люблю. Так ненавижу или люблю. Не знаю». Как же можно было мне так жизнь испоганить. Как можно было испортить эту победу. Я ведь гидру ради неё завалил, я герцогом стал. Ну что ей ещё было надо? Я, я, я а она… сука. Проклятая неблагодарная тварь. Курица ощипанная. Словлю и ощипаю. Улыбаюсь сам себе. И всё-таки я её ненавижу или люблю? Не могу найти ответа.
Встаю и решительно иду к воде.
- Доброе утро, герцог, - здороваются со мной.
- Доброе, - отвечаю.
Подхожу и умываюсь в самом чистом месте. Срываю палочку с какого-то куста и чищу зубы. Искупаться бы ещё. Снимаю одежду и окунаюсь в болото. Водичка приятная освежает. Выхожу, отряхиваюсь от ряски и снова одеваюсь.
Возвращаюсь в поселение, вижу Алкина.
- Ашана не появлялась? - с надеждой смотрю на него.
- Да вроде нет, сэр герцог. Со вчерашнего дня её никто не видел, - пожимает плечами вождь. – А зачем она вам?
- Да так, - говорю, - она мне что-то передать хотела, да видать забыла.
- Наверное, она к своим полетала, - говорит хас. – Думаю там ничего серьёзного. Если было бы что-то важное – она бы осталась, она такая обязательная.
Так тяжело жить в мире, где никто тебя не понимает. Ну пусть кто-то хотя бы догадается что я чувствуя. Не могу же я всерьёз рассказать всем, что влюбился в эту стерву. Это как-то не по герцогски что ли, получается.
Ладо, проехали. Буду жить как раньше.
- Что так у нас на сегодня. Скоро будет мой буйвол? – спрашиваю.
- К обеду будет, - отвечает вождь.
Ну, хоть одна приятная новость.
День тянется медленно, оттого что проходит весь в сборах. Я в основном сижу и жду, пока хасы на моих глазах буквально из руин восстанавливают своё селение. Несколько раз за день приходят ящеры. В основном с подарками, то припасов принесут, то утварь какую. Видно, что всеми силами замять пытаются былую вражду то ли из страха, толи просто по-соседски. Я понимаю, что конфликты ещё будут и кровь прольётся, но большой войны, надеюсь, уже никогда.
ГЛАВА 28
- Алкин, Малк, - зову я приближённых. Хас и малорослик уже тут.
- Да сэр Овидий!
- Да, мой герцог, - бегом спешат ко мне.
- Нужно письмо написать, которое я королю отправлю, и печать на нём поставить, - активно жестикулирую. – Чтобы король не посчитал меня каким-то самозванцем. А то мало ли кто такой этот герцог рикшезианский.
- А-а-а, письмо, это мы живо, - первый активируется хас.
Он вынимает лист пергамента, берёт гусиное перо. Мне поначалу кажется, что это перо гарпии, но я сразу вижу, что это не так. У гарпий перья острые, а это перо мягкое. Опять мне эта Ашана за каждым углом видится.
- Что писать? – спрашивает хас.
- Так, а печать есть? Хоть какая-то. А то письмо без печати ничего не стоит. Мало ли кто па пергаменту пером водить умеет.
- Конечно есть, - Алкин достаёт из мешка, который вчера назвал казной деревяшку с ровным срезом, на котором что-то выбито. Подделать такую печать раз плюнуть, но пускай уже будет такая, хоть какая-то.
- Пиши: сэр Овидий, герцог Рикшезианский... ты уже пишешь? Пиши, пиши, - наседаю я, и он сразу начинает писать. До чего же красивый подчерк у этого хаса, как у отличницы.
- Что дальше писать, - дописывает он последнее слово.
- Пиши, что победил гидру и разрушил империю ящеров, - говорю.
- Но империя ящеров то осталась, она не разрушена, просто теперь она стала нашим союзником.
- Пиши, сменила политический курс, нет, так сильно сложно, я сам с трудом понимаю, - задумываюсь. – Напиши, что победил гидру и заставил отступать империю ящеров под Дель-Галадом. Вот, думаю, это король оценит.
- Дель-Галад так пишется? - показывает.
- Правильно, - кивает малорослик. Довольный тем, что ему удалось вставить свои 5 копеек. – А ещё напиши, что герцог рикшезианский мечтает стать вассалом нашего короля, - подсказывает Малк.
- Ну ладно, давай так, - соглашаюсь. - А ещё напиши, чтобы они гарнизон здесь построили, для обороны болот.
- Что построили? – уточняет Алкин.
- Форт какой-нибудь, ну я не знаю. Чтобы в случае чего вы сразу все туда спрятались, и никто на вас не напал, - объясняю.
- А-а-а-а, - понимает Алкин и опять вырисовывает каждую букву.
- Что ещё написать? – смотрю на Малка.
- Обычно про то какой король умный и красивый пишут, - отвечает полурослик.
- А-а-а, дифирамбы, ну это не моё, это как раз по вашей части, - хлопаю его по плечу. Сами с Алкином сочините?
- Да уж как не сочинить.
- Ладно, дописывайте пока, а я схожу за припасами.
Подхожу к своей хижине, пробую на вес мешок, что для нас собрали хасы. Тяжёлый, я с трудом поднять могу. Действительно нужен буйвол, с таким мешком пешком по полям не побегаешь.
«Скорее бы уже в поход, надоели эти болота», - думаю, но вслух такого говорить нельзя. Я же всё-таки тут герцог. А получается, я как наши чиновники: зарабатывают в России, а дети за границей. Вот и я, как до власти дорвался, сам стал таким же.
«Я хотя бы гидру победил», - нахожу себе оправдание.
Проверяю меч, кистень, кинжал всегда со мной. Подарок от ящеров – перчатки. Возвращаюсь к Алкину с Малком, они как раз письмо закончили. Я его только пробегаю взглядом. Из письма прямо елей сочится, меня от таких дифирамб стошнить может. Сколько там раз король умный и ещё больше раз красивый и великий и где они только слова такие находят?
- Молодцы, - говорю ребятам. – Как с казной будем? Половину забираем.
- Да, я уже всё посчитал, - отвечает Алкин и передаёт мне мешок серебра.
- Малку давай, он со мной в качестве мажордома поедет.
- Ма-жор-дом, – по слогам повторяет Малк незнакомое слово.
Если бы я сам до конца понимал, что оно значит, было бы намного лучше. Но есть, как есть.
- Всё, пора, - говорю.
Возвращаемся к своей хижине. Закидываю на плечо тяжеленный мешок, на ремень ножны с мечом и кистень. Перчатки в свёртке несёт Малк. Нас полдеревни провожает. Мы по кратчайшей тропе выходим на край болот, где нас уже ждёт огромный буйвол. Грузимся на буйвола, и Алкин хлопает его по бокам.
- Но-но, поехал, - говорит он и тот медленно начинает идти.
- Кормить не надо, только поите, - на ходу рассказывает Алкин. – Сильно бить не надо, легонько по бокам похлопали и он поедет. А в остальном – сами разберётесь. Если оставите одного – то сам вернётся на болота.
Вся деревня смотрит нам вслед. А мы плавно отдаляемся в сторону королевства. По пути натыкаемся на деревянный указатель. Там написано: