– Нет, нет, что вы, – договорить я не успел.
– Ой, ой, из града Святого пришли, значит-с, – кряхтя бабулька рылась где-то под печкой в поисках чего-то эдакого.
Я, как и Шарлотта в общем-то, чувствовал себя здесь, явно не в своей тарелке. Маленькая комнатка-прихожая-обеденная была завалена горами всякого барахла. В углу валялся давно не мытый котелок, изрядных размеров. Подозреваю, что при должном желании, я бы поместил в нём целиком. Стены были увешаны зловещего вида травами и высушенными трупиками мелких животных: лягушек, ящериц, даже шкурки белок были. Мы сидели за покосившемся от времени деревянным столом, с одинокой свечкой в центре. Монашка то и дело бросала опасливые взгляды, то на старуху, то на комнату. Иногда её взгляд падал на закопчённое окно, а в глазах читалось явственное желание убраться отсюда подобру-поздорову. Старуха болтала без умолку, в точности определяя как откуда мы пришли, так и куда направляемся.
– В деревню собирались идти, окружными путями? Хо-хо.
– Но откуда вы?..
– Леший на ушко нашептал! – скрипуче проговорила старуха и засмеялась.
Смех прервал приступ неистового кашля, а после старуха, наконец, поднялась и разложила на столе перед нами всякую снедь. Я опасливо заглянул в горшочек и принюхался. Вроде ничего сверхъестественного, обычное жаркое с лесными грибами и травами. Следующими на стол перекочевала крынка молока и несколько ломтиков слегка подсохшего хлеба.
– Да не бойтесь же, не съем я вас. Кушай, шалопай, кушай. И ты, девочка-монашечка, тоже кушай, – показав нам, нестройные пеньки зубов успокоила старушка. Наверное, это была улыбка, но я не уверен.
Шарлотта явно боролась с собой, и все войны народов доселе, были лишь уличными драками, по сравнению с этим. Принять еду от ведьмы, которую следует отправить на костёр? Немыслимо!
– Я хотела спросить… – собравшись с духом, нарочито спокойно произнесла адпетка Святой Марии.
– Ешьте, я сказала!, – стукнув по столу взвизгнула бабушка и всучила нам по деревянной ложке.
Надо сказать, что после пары голодных деньков, жаркое показалось просто пищей богов. Умяв всё это дело, мы стали сытыми и менее придирчивыми к хозяйке. Мне она и вовсе, показалась самой доброй на белом свете женщиной!
– Скажите мне, бабушка, а как же вы живёте тут одна в лесу? – начал я издалека.
– Зови меня прынцессой, шалопай!
– Эм… ну…
– Или царевной! Прекрасной и неприступной! – "принцесса" хрипло расхохоталась и продолжила разбирать какие-то странные коренья из маленького мешочка.
– Хорошо, ваше высочество…
– Да какое из меня высочество?! Старая я уже, годков-то сколько прошло?
Я, напрочь сбитый с толку, утих. Чёрт возьми, она точно безумна!
– Да ладно уж, мальчик, спрашивай. Чего хотел от старой одинокой женщины?
– Вы ведьма! – неожиданно выпалила Шарлотта, и я удивлённо глянул на неё.
Ну не буду спорить, эта мысль и мне приходила на ум, но она ведь приютила нас, неприлично же как-то. Старушенция лишь в который раз хрипло расхохоталась и глянула потускневшими глазами на девушку, от чего та невольно отодвинулась на миллиметр от стола.
– Что ж ты хочешь? На костерок меня наверно поджарить-с, а? Ох-хо-хо. Я старая больная женщина. Живут тут, значитс-ся, одна. Цветочки собираю. Помогаю иногда ребятишкам из деревеньки, кто захворает, кто ещё чего, – старушка хитро прищурилась изучая реакцию Шарлотту.
Я рассеяно переводил взгляд то на одну, то на другую. Да она же дразнит её! Монашка потупила взгляд и что-то пролепетала под носик, потом ещё раз огляделась и, сложив руки на коленках, произнесла:
– Простите меня, я была не права.
Вновь приступ хриплого смеха.
– А старуха-то уж, подумала: какая глазастая девчонка появилась! Раскусила меня, ну прям с первого взгляда.
Расширенными от удивлению глазами адептка взирала теперь на ухмыляющуюся бабульку. Издевается, я же говорил.
– Аа… мм… дамы, давайте мы успокоимся и спокойно поговорим. Дорога была длинная, мы устали, прости нас, бабушка.
– Да ничего, ничего. Спрашивайте, шалуны, чего лесные духи поведали – всё расскажу!
– По дороге сюда, мы наткнулись на какую-то бестию. Что это было? – Шарлотта уже открыла было рот, но я перебил её.
– Бестию? ууу… мальчик мой, лес таит много тайн, – но ответ её, меня не устроил. Слишком уж резко это было сказано. Не в привычной ей манере. Хотя, оно и верно. Я даже толком не разглядел её тогда…
– А Маикран, что с ним стало? – задал я вопрос, который мучал нашу маленькую группы уже давно.
– С градом Святым-то? Ух-ух-ух. Холера поглотила его, – немного брюзжащим голосом начала "царевна", – Беглецов оттуда – тьма тьмущая! А церковников-то набежало, уууу… и всюду свой длинный нос суют. Набилось их, в земли близлежащий, как тараканов в погребке. Люд простой мучают, проверяют всех. Покоя от них никакого!
Шарлотта явно сдерживалась, дабы не залепить старушенции звонкую оплеуху. Ещё бы, её родных братьев и сестёр костерят ведь.
– И что же нам делать? Идти дальше без провизии – плохая затея ведь, – задумчиво промямлил я.
– Вот мямлить будешь коли, так и будешь подозрительные взгляды ловить! Уверенным в себе будь! Не знаем ничего, ничего не видали, – не отвлекаясь от перебирания кореньев взвигнула старуха, – Ночь на дворе уж, у меня оставайтесь. Одёжку вам сейчас поприличней подберу. А на утречко, как солнце личико покажет, и отправитесь. Есть там у меня, в деревеньке-то, должиничёк один. Дочурку с жёнушкой спасла я его как-то давно. Поможет вам, приютит. Лошадок раздобудете и в дорогу свою, нелёгкую отправитесь. Только церковничков остерегайтесь, они знаете какие! – погрозила потолку скрюченным пальцем старушка.
На том и порешили.
Каждый раз, когда я засыпаю, ко мне приходят кошмары. Они странные и всегда одинаковые. Полная пустота, лёгкость и лишь едва заметные блики мелькают пред глазами. Я слышу звуки. Мелодичное, тихое гудение. Порой разговоры, отдалённое эхо шагов. Просыпаясь, я понимаю, что слышу реальный мир. Слышу аппарат, который стал моей больничной койкой. Слышу голос доктора и его ассистентки. Но это лишь когда просыпаюсь. Во сне, меня словно разрывает. Я вишу в пустоте, окутанный вихрями невесомой материи, то сжимающейся вокруг меня, то отдаляющейся дальше, чем может различить глаз. Так темно… так невероятно темно…
Мои глаза распахнулись, и я рывком поднялся на скамейке. Старушка выделила для Шарлотты печь, а сама ушла куда-то, то ли в погреб, толи в хлев. Волноваться, на мой взгляд, о ней вовсе не стоило. Поначалу я беспокоился, что не усну, но усталость взяла своё. Быть может моё тело и не должно знать, что такое утомление, но мозг считает иначе. Нужно разгружать его, хотя бы иногда. Перекинув ноги на пол, я протёр глаза. Новая одежда, выданная бабулькой, оказалась в пору и, в общем-то, чем-то походила на мои старые шмотки. Хотя теперь я ещё сильнее походил на рубаку с большой дороги, но это даже к лучшему. Поднявшись, я двинулся к двери и вышел на улицу. На нижней ступеньке, облокотившись локтём о перила, стояла Шарлотта. Каштановые волосы собраны в высокий хвост. Кожаный камзол коричневатого цвета, обтягивающие штаны, добротные ботинки. Скажу честно, ей всё это очень шло, подчёркивая точёную фигурку. Но надо было слышать сколько она возмущалась увидев это безобразие. Но ничего кроме сего подходящего размера не нашлось. К тому же теперь отличить её от девушек – бандитов с большой дороги было весьма проблематично. Разве что лицо и глаза выдавали девушку. На первый взгляд она могла быть кем угодно: и бродячим боевым магом, и гадалкой, и наёмным убийцей.
– Свежо, – помявшись несколько мгновений проговорил я.
Шарлотта вздрогнула всем телом и повернулась. На её усталом лице отразилась лёгкая улыбка.
– Да, ты прав. Лес очень красив.
Я спустился на ещё не высохшую траву и с наслаждением потянулся.
– Знаешь, я никогда не была в подобном лесу. Он… очаровывает, – с какой-то грустью в голосе произнесла девушка.
– Не была? Почему же? В королевстве так много лесов…