– Как дела ребятки? – весело произнёс я, подойдя к столику.
Меня смерили две пары презрительных глаз и поинтересовались:
– Тебе-то какое дело, деревенщина? Иди куда шёл.
– Чшш, Нокс, смари какая железка у него за спиной. Ты парень, чего хотел-то? – вторая фраза уже была обращена ко мне.
– Да вот знаете, надоело мне что-то по дорогам гулять. Подумывал, – я присел за стол, – в гвардию податься. Слышал, вот, что Ящеры Сквотта, прекрасный выбор, – какую же ахинею я несу, какие к чертям ящеры?!
– Ящеры Сквотта.., – гвардейцы переглянулись, – слушай Гамор, чёт не помню я таких, – пробормотал воин по имени Нокс.
– Я, кажется, слыхал где-то. Не они ли часом лес близ Нисфала зачищали?
– Аааа, да да да, – но в глазах всё равно оставалось сомнение.
– Да вот мне тоже сказали, что мол, отличные ребята, командир просто золото, а уж наград боевых, тьма…
– Наград? У ящериц? На не смеши меня, – стукнув пузатой кружкой по столу воскликнул Нокс, – разве ж это отряд? Одно название! Ты лучше в Осы иди, вот мы точно лучшие!
Гамор яростно закивал. А тут как раз и хозяин таверны с пивом подоспел.
– Ну, ребята, спасибо вам за подсказку, давайте может, пивка выпьем за знакомство? Я угощаю!
При виде халявы глаза у ребят загорелись, и они расплылись в добродушных улыбках.
Так мы просидели часа два, не меньше. Двое гвардейцев изрядно набрались и будь моя воля, выдали бы сейчас хоть все тайны короны. Но мне был интересен лишь Маикран. Их рассказ, засыпанный всевозможными эпитетами и прочей лабуденью, слабо отличался от того, что могли рассказать сплетники в подворотне. Отправили, ничего не знаем. Чума, слыхали. Народ разбегается, чуть ли не паника.
– А эти, песчаники? Ну, совсем абар… ик… оборзели же!
– Песчаники? – я насторожился. Это что-то новенькое.
– Ну дык, да. На своих верблюдах бегают, да во врагов плюют, – гвардеец заржал, довольный своей шуткой.
– Так, в чём дело-то?
– Так это же, вечно грызёмся за приграничные земли. И знаешь брат, хрен с ними что сделаешь. Прибегут, побьют людей да скот и обратно в пустыню свою умотают… ик… ооой, – Гамор досадливо махнул рукой, мол вот они какие, песчаники эти.
Песчаники… похоже, нечто вроде кочевого племени? Кажется, видал я пустыню на южной границе королевства, на карте конечно. Да что эти кочевники сделают? Хотя, хех, татаро-монголы показали нам когда-то, что они могут. А вот если это всё же государство, имеющее хоть какую-нибудь централизацию, то это уже проблема. Для конной, ну хорошо верблюжей, армии добраться до столицы – только плюнуть и растереть.
– Ты это… ик… знаешь… как я те…я… уважаю.. ик, – Гамор явно совсем захмелел и уже полез целоваться.
Я аккуратно направил его голову на стол, и гвардеец мгновенно захрапел. Поднявшись, я расплатился с хозяином, уныло глянул на пяток медяков и попросил всё остальное потребовать с господ солдат. По хозяину таверны было видно, что он думает о столь паршивой идее, но я лишь посоветовал, если что обратиться к их командиру, вот он им и покажет за одно, как напиваться чуть свет.
Пока я просиживал пятую точку в питейном заведение, на улице поднялся весьма ощутимый прохладный ветерок. Он приятно трепал волосы, заставляя хвост развиваться, повинуясь его воле. Прикрыв веки, я устремил глаза в небо, подставляя лицо под порывы. Голову будто на половину набили ватой, а во всём теле появилась подозрительная лёгкость. Вообще, я не особо склонен к алкоголю, посему унести, мягко выражаясь, меня может и с одной пол-литровой бутылочки. В таверне выпили мы определённо намного больше, но голова была на удивление ясной, и всё что для этого нужно было – это лишь внушить, что пьянеть нельзя. Моё тело в который раз приносит маленькие сюрпризы. Быть может я, просто, никогда не пил в таких количествах. Или затяжное пребывание в этом мире притупило моё чувство реальности. Кто знает, кто знает… Идти к старосте было ещё рано, тащиться в своё временное обиталище не хотелось. Да на улице ведь столь прекрасная погода!
Жужжание над ухом стало невыносимым. Я потянулся под подушку, дабы заткнуть надоедливый агрегат, но ответом мне стал глухой удар. Жужжать не перестало. Чертыхнувшись, я через силу поднялся и потёр глаза. Сон бежал от меня испуганной куропаткой, напрочь отбивая желание ложиться обратно. Телефон продолжал противно жужжать, посему я выключил его ногой и поднялся. Искать тапочки, которые, скорее всего, затерялись по отдельности где-то в комнате, было лень, и ноги сами понесли меня в ванну. Ополоснув лицо холодной, я глянул в зеркало. Представшее моему взору лицо, не могло радовать просто физически. Огромные синяки под глаза, растрёпанные светло-каштановые волосы, бледно зелёные глаза, щурящиеся от света непривычного света лампы. Встряхнув головой, волоча ноги, двинулся на кухню. Зачем? Да чёрт его знает. Кухонные часы показали пять тридцать. Да вы упали, Максимка, вставать в такую рань. Опять, похоже, поставил будильник неправильно. Открыв холодильник, я критично покачал головой. Вроде бы полный холодильник, а жрать, зараза, нечего. Включать телевизор смысла не имело, уже даже порнографию не крутят. Вздохнув, поплёлся обратно в комнату. Пинком заставил компьютер включиться и, усевшись на стул, принялся глупо пялиться в экран загрузки. Секунд через двадцать раздалась так ненавистная мной приветственная музыка виндоус, надо бы выключить её в конце концов, и я положил руки к своим, похоже лучшим друзьям. Левую руку на клавиатуру, правую на мышку. Рефлекторно клацнул на иконку "оперы", сие интернет браузер такой, если кто не в курсе. Что такое интернет браузер? Ну, если для блондинок, то это такая штуковина, через которую в интернете лазишь. Вяло порывшись по сайтам из закладок, и поняв, что ни черта нового за три часа не появилось, я включил музыкальный проигрыватель и откинулся на спинку стула. Из колонок заиграло что-то мелодичное, знакомое, любимое. Я закрыл глаза и расслабился. Ударили басы, отдаваясь ударами в черепной коробке. Надо бы в школу сходить, а то давненько не появлялся. Только не завтра, то есть уже не сегодня. Как-нибудь… чуть позже… потом…
Сны. Одна из самых больших загадок человечества. Мы видим их каждую ночь. Сотни, а может и тысячи снов. Проживаем целые жизни, а на утро просто забываем их. Лишь жалкие крохи, могут найти себе место в нашем сознании. Всегда тяжело просыпаться, если уснул в неудобной позе. Ещё тяжелее, если ты перед этим изрядно наклюкался. В моём случае, оба этих фактора смешались в мерзкой консистенции. Распахнув глаза и пару раз моргнув, пытаясь понять, что же, чёрт возьми, вокруг происходит, я поднялся и потянулся. Шея жутко затекла, и всё тело, после сна на холодном камне, теперь страшно ломило. Какой леший занёс меня на низенький каменный заборчик, я не имею ни малейшего понятия. Похоже, моя вера в отсутствие возможности у алкоголя влиять на мой организм – было ошибкой. В голову словно налили свинца, которой не упустил возможности застыть, и удержать столь отяжелевшую мыслительную машину казалось невозможным. Напившись из колодца, находящегося неподалёку, я глянул на небо. Из-за тёмных туч, устлавших небосвод будто перина, понять, сколько сейчас времени не виделось возможным. Но в целом, судя по общей освещённости и по тому как жутко затекло тело, похоже, день уже клониться к вечеру. Значит можно отправиться к старосте. Главное, не натворить каких ещё непонятных дел с похмелье. А так, вдруг он угостит меня рассольчиком…
Староста выглядел весьма уставшим, но судя по лёгкой улыбке, наша маленькая афера удалась. Он протянул мне маленький клочок бумаги, с накарябанными на нём каракулями, а его бойкая дочурка приволокла котомку набитую снедью. Ну что ж, теперь дело остаётся за малым: пойти в лес и грохнуть неведомую тварь. Вот только что-то меня смущало, только никак не могу понять, что же.
Вернувшись в наше временное пристанище, я на миг почувствовал себя женатым мужчиной. Шарлотта устроила мне нагоняй, поведав о "корыстных деяниях демонов, производящих алкоголь" и о "всяких богохульниках, которые бродят по округе, когда честные служительницы Бога тут сидят и волнуются". Со стыдом я отметил, что её волнение о моей скромной персоне жутко льстит, но решил не показывать этого, а то сейчас ещё одну проповедь устроят. Я быстренько сходил и привёл себя в порядок. Зачем, правда, не понятно. Не будет же монстр любоваться моей внешностью. Думаю, что я его интересую сугубо с гастрономической точки зрения. Шарлотта напоследок помолилась за здоровье добрых людей, приютивших нас на свой страх и риск. Ваилиса всучила нам котомку с едой, поменьше, чем выдал староста, но тоже радовало. Жутко краснеющий Зикрат, подарил монашке букетик полевых цветов. Бедный парень, Шарлотта лишь поблагодарила его и окрестила святым знаменьем. Так и распрощались, хозяева вежливо произнесли: загляните как-нибудь к нам ещё, хотя в глазах читалось яростное желание обратного, ну а мы так же ответили, что, мол, как-нибудь обязательно заскочим, хотя мне не хотелось подходить более к Святому Граду ближе чем на десяток километров.