Пробурчав что-то неразборчивое, но, вроде бы, нелицеприятное, я двинулся к двери в комнату Шарлотты. Кажется, она должна быть вот здесь… Нерешительно переминаясь с ноги на ногу, я абсолютно по-идиотски пялился на дверную ручку. Сердце начало биться всё быстрее и громче, пытаясь докричаться до соседнего королевства. Ну, давай же!
Неожиданный звук сзади заставил меня резко обернуться, сердце ухнуло куда-то вниз и запуталось в кишках. Лис! Что б его всю ночь мучил кровавый понос! Парень, зевая, шёл к лестнице, явно не замечая, что он до смерти напугала своего товарища. Хотя, он, похоже, вообще этого самого товарища не заметил.
Отдышавшись, я попытался вернуть сердце на полагающееся ему место в организме и уже собрался было уйти, потому как желание что-то делать как-то испарилось, но, вот незадача, задел плечом дверь, и она мягко отворилась. Была только прикрыта – заторможено подумалось мне. По какому-то наитию я шагнул внутрь и произнёс:
– Шарлотта я…
А вот дальше слова кончились. Кровь хлынула в голову, а язык стал пунцовым, отказываясь слушаться и произносить такие простые слова. В полумраке комнаты выступил стол, заваленный каким-то бумагами, стул, шкаф и кровать, на которой и находилась служительница ордена Святой Марии. Девушки, похоже, спала, по крайней мере, она лежала лицом к стене. Но что-то мне подсказывало, что она ещё бодрствует.
– Я… хот-тел, ну… в общем… эм…
Да скажи уже, ну же! Это ведь так просто! Всего два слова! Ну!
– Я хотел, ну знаешь… это…
– Я не сержусь, – её мягкий тихий голос разрезал полумрак воздуха, как нож режет масло.
Кажется, я перестал дышать. Не уверен, но надеюсь, что это не так. И, конечно же, я не уставился как дурак на её силуэт, лежащий на кровати. Нет, что вы!
– Прости… – чуть ли не шёпотом выдавил я, – Прости, я дурак! – уже более уверенно, – повёл себя как истеричная девица.
Со стороны Шарлотты раздался какой-то странный звук. Она хихикнула?
– Всё нормально, просто… я никогда не видела тебя… таким… и даже не думала, что ты можешь быть таким, – каждое слово "таким" она произносила так, словно была поражена.
За весь наш скоротечный разговор, девушка так и не поднялась с постели. Она даже не повернулась в мою сторону. Но с моих плеч словно сняли гору средних размеров, поэтому, так сказать, налегке, я вышел в коридор и притворил за собой дверь, напоследок пожелав девушке спокойной ночи.
– Я с ней согласна, – раздался голос из-за спины.
Ну что за день! Им всем обязательно меня так пугать? Не скажу, что я подлетел высоко, но вздрогнул точно. Повернувшись, моему взору предстала суккуба. Одета она была, мягко говоря, легко. Да, в общем-то, это не имело никакого морального права называться одеждой! Но вот её глаза были невероятно серьёзны и задумчивы.
– Ты был… пугающим. По-настоящему пугающим.
Сказав это, Ишет слегка улыбнулась и удалилась, оставив меня стоять возле двери в комнату дамы, размышлять о чём-то своём.
Следующее утро выдалось пасмурным. Затянутое тучами небо ясно говорило о надвигающемся дожде, который затянется на пару суток. Спустившись в зал и перекусив, я, как и вчера, не обнаружил никого из своих спутников. Все вновь заняты своими невероятно важными делами, а я слоняюсь без дела. Изнывая от скуки посчитал шагами свою комнату, а потом решил проверить снаряжение. Чёрный меч-бастард был, как всегда, в прекрасном состоянии, словно вчера, вышел из-под кузнечного молота. А вот кинжал, купленный недавно, можно и поточить. Рассеяно водя точильным камнем по металлу, я вдруг понял, что всё не так уж и плохо. И не важно, что нужно идти незнамо куда, искать незнамо что, зато у меня появились друзья. Странно даже, но эта мысль грела мне душу. Когда заниматься заточкой совсем уж осточертело, я отправился во двор, нашёл рядом с конюшней нечем не занятую площадку и принялся махать мечом. Может это и выглядело со стороны как тренировка, но для меня это было всего лишь способом убить чрезмерное количество времени. После бес знает какого выпада, когда пот уже принялся весело стекать с волос на глаза, мне в голову пришла сумасбродная идея. Оставив клинок в трактире и вооружившись лишь кинжалом я двинулся в город.
Похоже, затянутое тучами небо и промозглый ветерок, дующий откуда-то с северных гор, вовсе не мог напугать простых обывателей Праста. Они всё так же спешили по своим делам, лишь изредка бросая раздражённые взгляды на свинцовый небосвод. Купив у улыбчивой полнотелой женщины пирожок с повидлом, я направился на главную площадь, надеясь, что из моей затеи не получиться никаких глобальных катастроф.
Народу на площади было несоизмеримо меньше, чем в прошлый раз. Цирк, видимо, собирался отправиться дальше, потому как некоторые шатры уже были свёрнуты и уложены на повозки. Оглядевшись, я тяжело вздохнул, и решительно двинулся к интересующему меня месту. Будто вор в доме богатея, оглядывался по сторонам, пока не увидел нечто интересное, если это можно назвать таковым. Через площадь двигалась процессия. Несколько закованных в латы детин шествовали по обе стороны, защищая идущих между ними людей, обряженных в балахоны. Орден Святой Марии! Опять они. Устремив взгляд себе под ноги, я быстро преодолел расстояние до статуи, стоящей в центре, и, скрывшись за ней, принялся с остервенеем жевать пирожок, словно это моё самое большое сокровище на свете. Важно прошествовав мимо, одаряя всех прохожих благословлениями, монахи утопали в ту сторону, откуда я только что пришёл. Не знаю, что меня так испугало, вряд ли эти ребята могли знать мою скромную физиономию, но чем чёрт не шутит. Переждав ещё какое-то время для успокоения своей души, двинулся дальше, на ходу стряхивая крошки с рук и куртки. Ряд клеток никуда не делся. Похоже, что циркачи оставили своих уродов напоследок, пока занимаясь более насущими делами. Договорившись с охранником самым древним и надёжным методом, то бишь сунув ему мелкую монетку, я подошёл к нужной клетке. Ноги как-то сами собой подкосились, а кто-то в голове неистово кричал предостережения и выказывал желание убраться отсюда подальше. Послав внутренний голос куда подальше, я устремил свой взор на девушку. Она ни капли не изменилась с последней нашей встречи. Прямые линии симметричного лица; аккуратное платьице в бежевых тонах; юбка, которая опускается чуть ниже колен; маленькая брошь под левой ключицей, похожая на какой-то символ; копна красивых каштановых волос, спадающих чуть ниже плеч; манжет белой рубашки; большие блёклые глаза, смотрящие прямо перед собой, она будто и не моргала вовсе; руки с тонкими красивыми пальчиками; очаровательные ножки, с простецкими кожаными башмачками. Я смотрел на неё, не отрываясь, слушал её мотаное бормотание, и мне становилось не по себе. Ужас вчерашнего дня вновь всплыл в сознании, рождая липкое чувство животного страха. Подойдя вплотную к клетке, я положил руку на прут и вгляделся в неё, силясь найти хоть что-то. Зря я так поступил. Теперь она была похожа на куклу. Ни одного волоска на гладкой коже, ни одной морщинки или шрама, да хоть чего-то. Чистая, гладкая, чуть загорелая кожа. Такой загар можно получить разве что в солярии. Солярии? Это ещё что? Мотнув головой, пытаясь выбросить из головы незнамо как оказавшееся там словечко, я вновь уставился ей в глаза. Я хочу узнать кто ты такая, и почему так пугаешь меня. Я хочу увидеть это. Твоё прошлое, твоё настоящее, всё. Покажи мне! Поначалу мне показалось, что призывы остались неуслышанными. Вообще это была чистейшая импровизация, вызванная ярким желанием, но, уже собравшись уходить, я увидел это. Мир на мгновение моргнул, окружающие краски померкли. Вокруг девушки клубились всполохи маленьких молний. Они бегали по её коже и, проходя сквозь неё, улетали кто куда. Что ж, по крайней мере, у меня получилось увидеть суть, надо будет активней использовать эту полезную способность. Но это не вносит ясности. Уши начало закладывать, словно я бросился в бездонную пропасть. Девушка начала светится слабо трепещущим светом, то гаснущим, то вновь вспыхивающим. Низкий, не слышимый гул, тот, что стал причиной моих заложенных ушей, усиливался, окутывал меня коконом. Я падал в это яркое свечение. Может, возможность вырваться и была, вот только желания не было. Ведь я сам попросил.