| Good-night, dear!" | Покойной ночи, дорогая! |
| He was standing on the doorstep, clasping her hand in both of his. | Он стоял возле двери, крепко сжимая ее руку в своих. |
| "For God and the people—" | - "Во имя бога и народа..." |
| Slowly and gravely she completed the unfinished motto: | И Джемма медленно, торжественно досказала девиз: |
| "Now and forever." | - "...ныне и во веки веков". |
| Then she pulled away her hand and ran into the house. | Потом отняла свою руку и вбежала в дом. |
| When the door had closed behind her he stooped and picked up the spray of cypress which had fallen from her breast. | Когда дверь за ней захлопнулась, он нагнулся и поднял кипарисовую веточку, упавшую с ее груди. |
| CHAPTER IV. | Глава IV |
| ARTHUR went back to his lodgings feeling as though he had wings. | Артур вернулся домой словно на крыльях. |
| He was absolutely, cloudlessly happy. | Он был счастлив, безоблачно счастлив. |
| At the meeting there had been hints of preparations for armed insurrection; and now Gemma was a comrade, and he loved her. | На собрании намекали на подготовку к вооруженному восстанию. Джемма была теперь его товарищем, и он любил ее. |
| They could work together, possibly even die together, for the Republic that was to be. | Они вместе будут работать, а может быть, даже вместе умрут в борьбе за грядущую республику. |
| The blossoming time of their hope was come, and the Padre would see it and believe. | Вот она, весенняя пора их надежд! Padre увидит это и поверит в их дело. |
| The next morning, however, he awoke in a soberer mood and remembered that Gemma was going to Leghorn and the Padre to Rome. | Впрочем, на другой день Артур проснулся в более спокойном настроении. Он вспомнил, что Джемма собирается ехать в Ливорно, a padre - в Рим. |
| January, February, March--three long months to Easter! | Январь, февраль, март - три долгих месяца до пасхи! |
| And if Gemma should fall under "Protestant" influences at home (in Arthur's vocabulary "Protestant" stood for | Чего доброго, Джемма, вернувшись к своим, подпадет под протестантское влияние (на языке Артура слово "протестант" и "филистер"[22] были тождественны по смыслу). |
| "Philistine")------No, Gemma would never learn toflirt and simper and captivate tourists and bald-headed shipowners, like the other English girls in Leghorn; she was made of different stuff. | Нет, Джемма никогда не будет флиртовать, кокетничать и охотиться за туристами и лысыми судовладельцами, как другие английские девушки в Ливорно: Джемма совсем другая. |
| But she might be very miserable; she was so young, so friendless, so utterly alone among all those wooden people. If only mother had lived— | Но она, вероятно, очень несчастна. Такая молодая, без друзей, и как ей, должно быть, одиноко среди всей этой чопорной публики... О, если бы его мать была жива! |
| In the evening he went to the seminary, where he found Montanelli entertaining the new Director and looking both tired and bored. | Вечером он зашел в семинарию и застал Монтанелли за беседой с новым ректором. Вид у него был усталый, недовольный. |
| Instead of lighting up, as usual, at the sight of Arthur, the Padre's face grew darker. | Увидев Артура, padre не только не обрадовался, как обычно, но еще более помрачнел. |
| "This is the student I spoke to you about," he said, introducing Arthur stiffly. "I shall be much obliged if you will allow him to continue using the library." | - Вот тот студент, о котором я вам говорил, - сухо сказал Монтанелли, представляя Артура новому ректору. - Буду вам очень обязан, если вы разрешите ему пользоваться библиотекой и впредь. |
| Father Cardi, a benevolent-looking elderly priest, at once began talking to Arthur about the Sapienza, with an ease and familiarity which showed him to be well acquainted with college life. |