| Да! Времени у него достаточно, больше чем достаточно... |
| "My mistress desired me to ask whether you would like any supper, sir; and to say that she hopes you will sit up for her, as she particularly wishes to speak to you this evening." |
- Миссис Бертон приказала спросить, не хотите ли вы ужинать, сэр. Она надеется увидеть вас, прежде чем вы ляжете спать, так как ей нужно сегодня же переговорить с вами. |
| "I don't want anything, thank you; you can tell her I have not gone to bed." |
- Благодарю вас, ужинать я не хочу. Передайте миссис Бертон, что я не буду ложиться. |
| He went up to his room. |
Он вошел в свою комнату. |
| Nothing in it had been changed since his arrest; Montanelli's portrait was on the table where he had placed it, and the crucifix stood in the alcove as before. |
В ней ничего не изменилось со дня его ареста. Портрет Монтанелли по-прежнему лежал на столе, распятие стояло в алькове. |
| He paused a moment on the threshold, listening; but the house was quite still; evidently no one was coming to disturb him. |
Артур на мгновение остановился на пороге, прислушиваясь. В доме тихо, никто не сможет помешать ему. |
| He stepped softly into the room and locked the door. |
Он осторожно вошел в комнату и запер за собой дверь. |
| And so he had come to the end. |
Итак, всему конец. |
| There was nothing to think or trouble about; an importunate and useless consciousness to get rid of--and nothing more. |
Не о чем больше раздумывать, не из-за чего волноваться. Отделаться от ненужных, назойливых мыслей - и все. |
| It seemed a stupid, aimless kind of thing, somehow. |
Но как это глупо, бессмысленно! |
| He had not formed any resolve to commit suicide, nor indeed had he thought much about it; the thing was quite obvious and inevitable. |
Ему не надо было решать - лишить себя жизни или нет; он даже не особенно думал об этом: такой конец казался бесспорным и неизбежным. |
| He had even no definite idea as to what manner of death to choose; all that mattered was to be done with it quickly--to have it over and forget. |
Он еще не знал, какую смерть избрать себе. Все сводилось к тому, чтобы сделать это быстро - и забыться. |
| He had no weapon in the room, not even a pocketknife; but that was of no consequence--a towel would do, or a sheet torn into strips. |
Под руками у него не было никакого оружия, даже перочинного ножа не оказалось. Но это не имело значения: достаточно полотенца или простыни, разорванной на куски. |
| There was a large nail just over the window. |
Он увидел над окном большой гвоздь. |
| That would do; but it must be firm to bear his weight. |
Вот и хорошо. Но выдержит ли гвоздь тяжесть его тела? |
| He got up on a chair to feel the nail; it was not quite firm, and he stepped down again and took a hammer from a drawer. |
Он подставил к окну стул. Нет! Гвоздь ненадежный. |
| He knocked in the nail, and was about to pull a sheet off his bed, when he suddenly remembered that he had not said his prayers. |
Он слез со стула, достал из ящика молоток, ударил им несколько раз по гвоздю и хотел уже сдернуть с постели простыню, как вдруг вспомнил, что не прочел молитвы. |
| Of course, one must pray before dying; every Christian does that. |
Ведь нужно помолиться перед смертью, так поступает каждый христианин. |
| There are even special prayers for a departing soul. |
На отход души есть даже специальные молитвы. |
| He went into the alcove and knelt down before the crucifix. |
Он вошел в альков и опустился на колени перед распятием. |
| "Almighty and merciful God—" he began aloud; and with that broke off and said no more. |
- Отче всемогущий и милостивый... - громко произнес он и остановился, не прибавив больше ни слова. |
| Indeed, the world was grown so dull that there was nothing left to pray for--or against. |
Мир стал таким тусклым, что он не знал, за что молиться, от чего оберегать себя молитвами. |
| And then, what did Christ know about a trouble of this kind--Christ, who had never suffered it? |
Да разве Христу ведомы такие страдания? |
| He had only been betrayed, like Bolla; He had never been tricked into betraying. |
Ведь его только предали, как Боллу, а ловушек ему никто не расставлял, и сам он не был предателем! |
| Arthur rose, crossing himself from old habit. |
Артур поднялся, перекрестившись по старой привычке. |
| Approaching the table, he saw lying upon it a letter addressed to him, in Montanelli's handwriting. It was in penciclass="underline" |
Потом подошел к столу и увидел письмо Монтанелли, написанное карандашом: |
| "My Dear Boy: It is a great disappointment to me that I cannot see you on the day of your release; but I have been sent for to visit a dying man. |
Дорогой мой мальчик! Я в отчаянии, что не могу повидаться с тобой в день твоего освобождения. Меня позвали к умирающему. |
| I shall not get back till late at night. |
Вернусь поздно ночью. |
| Come to me early to-morrow morning. |
Приходи ко мне завтра пораньше. |
| In great haste, |
Очень спешу. |
| "L. |
Л. |
| M." |
М. |
| He put down the letter with a sigh; it did seem hard on the Padre. |
Артур со вздохом положил письмо. Padre будет тяжело перенести это.
|