– Давно ела?
– Вчера. Или нет – позавчера, – признаюсь, Влада на питание для меня не расщедрилась. – Я перебьюсь, – даю понять, что не являюсь его проблемой.
– Ешь. – Передо мной появляется тарелка с двумя кусками пиццы и стакан сока. – Только медленно, иначе желудок будет болеть.
Лишь киваю, выражая немую благодарность. Блондин садится напротив и поглощает пиццу, тщательно пережёвывая. Так и сидим: два незнакомых человека, волею случая оказавшиеся в одной квартире. Но моё имя ему известно, а как называть его? Вряд ли скажет, иначе давно представился бы. Не решаюсь спросить, уткнувшись носом в тарелку.
Замечаю свой телефон, заботливо выставленный на зарядку, включаю и звоню Тимуру. Монотонные гудки слышны и блондину. Три вызова остаются без ответа.
– Он перезвонит, – успокаиваю незнакомца. – Где мы находимся? – понимаю, что не уточнила, всё ещё не зная, в каком направлении он ехал.
Он говорит название населённого пункта, которое не даёт точных данных. Но уточняет, что от города мы отъехали на шестьсот километров. Так много? Но Тимур приедет за мной куда угодно.
– Ты знаешь, кем был твой отец?
– Банкиром, – отвечаю заученное слово, которое на протяжении многих лет слышала часто. – Что-то связано с безопасностью банков.
Короткий смешок, дающий понимание, что я несу чушь, и даже блондин знает больше, чем я.
– Твой отец был Банкиром. В его случае это не имеет отношения к банкам в прямом смысле этого слова, но напрямую связывает его с деньгами. Перевод больших сумм, обналичивание денег, оплата, а главное – способность прятать эти самые деньги. Чужие. Сотни подставных фирм, счетов и такое же количество клиентов. Оплата – процент с каждого дела. И так как твой папаша был лучшим в своём деле, процент был существенный. Ни единого промаха за годы работы – исполнителен и точен. Поговаривают, он накопил бессовестно много. И достаться это всё должно тебе.
Папа мне лгал. Когда я начала задавать вопросы о его деятельности, отмахивался, отвечая нечто абстрактное, не вдаваясь в подробности. И сейчас совершенно незнакомый человек приоткрывает завесу жизни отца, посвящая меня в детали моей обеспеченной жизни.
– Нет. Адвокат Влады сказал, что я ни на что не имею права. Даже не могу претендовать на дом, который отец построил до свадьбы с Владой, потому что есть какие-то сложности… – затихаю, осознав, что почти не слушала странного мужчину в очках. Он что-то говорил длинными, напичканными сложными словами, фразами, и пока я переваривала одно, он переходил к другому. И так больше часа. В какой-то момент мне показалось, что он произносит одно и то же, меняя слова местами. – А завещания отец не оставил.
– Зная твоего отца, а я был знаком с ним шесть лет, в это очень сложно поверить.
– О чём вы?
– Он был помешан на цифрах, записывая и помечая каждую в блокнот с кожаной красно-коричневой обложкой. Каждый клиент в отдельной папке, каждый электронный файл подписан, скопирован на жёсткий диск, имеет бумажный вариант и дополнительную копию. Всё это рассортировано в алфавитном порядке и уложено корешками на восток. И ты хочешь сказать, что такой дотошный человек не оставил завещания? Даю руку на отсечение, что оно есть.
И блондин прав. Кабинет отца был неприкосновенен. Идеальный порядок, вещи находились на одних и тех же местах годами, а их перемещение могло спровоцировать ярость. Ещё лет в десять я поняла, что в кабинет отца вторгаться запрещено. Иногда к нему приезжали люди, исчезали за дверью его «святыни», а спустя несколько часов уезжали. Они не оставались на ужин и не знакомились со мной, а затем игнорировали и Владу. Отточенный годами алгоритм никогда не нарушался.
– Оно точно не у мачехи, потому что она несколько раз спрашивала меня о нём, а затем тщательно обыскала кабинет отца и мою спальню. Даже напольное покрытие сняла, – усмехаюсь, вспоминая, как сразу после похорон Влада лично отдирала паркет.
– А адвокат отца?
– Он тоже не в курсе. Обмолвился, что завещание отец планировал составить пару месяцев назад, но осуществил ли планы, неизвестно. Загадка какая-то… – задумчиво вглядываюсь в ночь за окном, давно вступившую в свои права и накрывшую город облаком таинственности.
Отец любил загадки. А точнее, каракури, которыми был уставлен весь дом. Зная о его слабости, знакомые преподносили всё новые. Самые сложные занимали почётное место под стеклом в его кабинете, те, что оказались слишком лёгкими, отправлялись в шкаф гостиной. После того как он открывал их сам, вручал мне, засекая, за сколько я смогу справиться с задачей. У меня всегда уходило в два раза больше времени, чем у него.
– Нет никакой загадки. Завещание есть. И ты должна знать, где оно. Возможно, не мог говорить в открытую, он давал наводку, но ты посчитала её несущественной.
Блондин подходит ко мне, наполняя стакан соком и осматривая остатки еды на тарелке. Затем проходит в ванную комнату, подтверждает, что стирка завершена и выставляет режим сушки. Отстранённо наблюдая за ним, прокручиваю в памяти недавние слова отца, не находя ничего подозрительного. Всё как обычно. Три звонка в неделю, полный отчёт: где была, с кем и когда. Лгала я лишь о встречах с Тимуром, который заверил, что наша связь отцом одобрена не будет. Тимур живёт в собственной квартире, посещает дорогие места и не скупится на вещи известных брендов. Учится, появляется на занятиях редко и, кажется, не расположен к специальности «переводчик». На мой взгляд, у него нет способности к языкам, но он упорно двигается дальше. Мы встречаемся семь месяцев, но за это время он не познакомил меня с семьёй, объясняя нежелание напряжёнными отношениями с отцом. Делиться не хотел, и в какой-то момент я перестала задавать вопросы. Главное, что он меня любит и обязательно заберёт…
Телефон вибрирует, а я, увидев долгожданное «Тим» на экране, принимаю вызов.
– Любимый, забери меня! – кричу, чем вызываю у блондина странную реакцию, заставляющую понизить голос.
– Ты же знаешь, я не могу прорваться на территорию дома. Он хорошо охраняется. Влада познакомила тебя с женихом?
– Я сбежала.
– Как?! – Тимур оживляется, захлёбываясь эмоциями.
– К мачехе приехал гость, а я залезла в его багажник.
– Кто он?
– Один хороший человек, который приютил меня и помог. – Мужчина после моих слов закатывает глаза и оседает в кресло, не сводя пристального взгляда. Не хочется, чтобы он стал свидетелем нашей беседы, но отойти с телефоном, который подключён к зарядному устройству, не могу. – Ты приедешь за мной?
– Говори, где ты.
Называю место, и Тим присвистывает, удивляясь, как я могла удалиться на такое значительное расстояние.
– Ты приедешь? – Голос срывается на всхлип, потому что единственный человек, которому я небезразлична, в данный момент разговаривает со мной.
– Конечно, любимая. Обязательно тебя заберу. Сейчас, когда ты осталась одна, я тот, кто позаботится о тебе.
Замолкаю, окрылённая признанием Тимура. Мы встречались, проводили вместе время, лишь изредка заводя разговоры о совместном будущем, но сейчас внутри раненой птицей бьётся надежда, что кому-то на этой земле я нужна.
– Мы будем в центре ровно в восемь утра, – произносит блондин, указывая на телефон.
– В центре города. В восемь, – повторяю Тимуру. – Я буду тебя там ждать.
– Выезжаю прямо сейчас. Только, Майечка, дождись меня обязательно, – слёзно просит Тим. – Никуда не уходи, не уезжай, поняла?
– Да-да, конечно. Я буду ждать.
– До встречи. Люблю. – Последнее слово разносит в щепки, заставляя почти скулить от важного и неожиданного признания парня.
Не успеваю ответить, звонок обрывается, а я сжимаю в ладони телефон, расплываясь в идиотской улыбке, веря, что теперь всё будет хорошо. Спустя пару минут чувствую колючий взгляд и поворачиваю голову. Блондин, развалившись в кресле и подперев кулаком подбородок, неотрывно сканирует меня. Думаю, ему в принципе незнакома искренность и открытость. По этой причине на дне ледяной прозрачности застыло непонимание.