— Здесь три причала, куда варвары швартуются. Думаю, это они от своих страховались.
— Вряд ли собака в таком состоянии способна что-нибудь делать.
— Еще слышали, что хотели утопить. Но когда здесь на цепи за борт сбросили, им быстро объяснили, что гадить не надо. Поэтому вытащили, вернули на место. В море вышвырнут.
— Понял…
В каюткомпании мне не понравилось. Это насколько надо личную собственность не ценить, чтобы жить, как на помойке? Единственный центральный стол уляпан, грязно кругом, на полу мусор мелкий валяется. Зато — как только Чень со своими людьми оказался на борту, сразу расправил плечи и обрел уверенность. Дурак он, у меня же руки развязаны. Если что-то пойдет не так, я их всех спишу, затем корыто выводим из порта и на дно. На камерах побоища нет? Нет. Значит — соседи сами вернулись на твердую землю. А в каком направлении — в сторону Китая или вертикально вниз, уточнять не станем.
— Слушай сюда, старший. Вы на территории Ниппон напали на японцев. Вы пролили кровь. Поэтому придется платить штраф.
— Э, штраф твоя платить! Нас прогонять, работать не давать, деньги отнимать! Людей бить, мне им врача платить! Штраф — твой!
Не обращая внимания на ор, с легкой усмешкой еще раз внимательно посмотрел на сгрудившихся напротив китайцев и закончил все тем же скучающим тоном:
— Если деньги не заплатите, я выставлю претензии диаспоре. А она уже с вами разберется сама. Поверь, Чень. Они тебя в любой дыре найдут.
Угроза капитану не понравилась. Он набычился, сунул руку под стол и ответил, перестав коверкать слова:
— Нечем платить! Твои люди дурь продавать не дают, нас везде выгнали. А за мной — тоже люди есть! Я у них брал товар на реализацию! Я и там должен, и здесь ты деньги требуешь?.. Я старшим скажу, они с тобой разберутся!
— Можешь посоветовать старшим собраться всем вместе и заняться самоудовлетворением. Или тебя в позу поставить. Меня это не интересует. Вопрос один — сколько именно тебе насчитать за наглость и борзоту.
— Мне? Ты⁈ Да тебя на берег в мешке для мусора выбросят! — похоже, у капитана в самом деле жизнь в последнее время не задалась. Потому что он достал обрез и направил на нас. По внешнему виду — железка абсолютно ушатанная. Оружие даже толком не чистили — на стволах следы ржавчины. А еще Чень перешел на китайский и начал поминать меня, мою родню и всех, кого только мог припомнить из японцев, включая микадо.
Да, я пока не могу бегло на этом языке изъясняться, но худо-бедно основные конструкции заучил. И самое интересное, что первым делом запомнил матерные комбинации. Не знаю, почему, но в иностранных языках в первую очередь постигаешь именно это.
Понимая, что идиот накручивает себя перед выстрелом, я решил действовать. Не было желания брюхом картечь ловить. Поэтому чуть выдохнул, послав с кончика пальцев серый комок. Все, стрелять железяка не будет — там все в труху, включая порох в патронах и сами стволы. Даже если каким-то чудом получится капсуль воспламенить — просто в руках у китайца взорвется. Но меня уже накрыло волной бешенства и я продолжил.
Теперь в сторону капитана полетела невидимая со стороны «линза» — напитанная черной гадостью, которую с избытком за прошедшие дни накопил на дне души. На бедных лягушках разок потренировался, запомнил. Но лягушек — жалко, а этого утырка — нет.
Пораженные ударом клеточные мембраны стали рассыпаться, теряя целостность. Первыми на пропущенный удар среагировали нервные окончания, послав множество импульсов в головной мозг перед разрушением. Всхлипнув, Чень заорал. Заорал так, что наверняка слышно было на другом конце Токио. Тело бедолаги выгнулось, на сиплом выдохе из горла полетели брызги крови. Внутренние органы расползались, превращаясь в кашу. Кровь свободно пошла во все стороны из лопнувших сосудов. Секунда за секундой — и остатки человека стали студнем. Через двадцать секунд орать он уже не смог, вонючей кучей медленно сползая на пол. Обрез упал рядом, рассыпавшись мелкими бурыми кусками.
Перепуганная до смерти команда забилась по углам каюткомпании. Выход перекрывали мы. Насколько понимаю, мимо сейчас никто не рискнет на прорыв идти. Их проще прямо на месте добить — столько ужаса на лицах. Я же поморщился от поднявшейся вони, ткнул пальцем в сторону сдохшего капитана и сказал:
— Выметайтесь из Токио. Еще раз кого-нибудь увижу — хоронить будет нечего… На борту восемнадцать человек. Я сохраняю вам жизни в обмен на собаку. Пса заберу с собой. Но на территории Ниппон вы теперь — вне закона. У вас час, чтобы покинуть территориальные воды. Прямо сейчас — снимайтесь с якоря и проваливайте… Насчет долга. Чень подох, платить будете вместо него. Мне плевать, где вы найдете деньги, но через месяц диаспора должна принести по миллиону йен за каждого из вас. Восемнадцать миллионов. До первого августа… Денег не будет — я объявлю свободную охоту. Любой наемник сможет заработать, добыв голову и показав ее мне. Понятно?