Ладно, по крайней мере, насчет уебана Сато никто спрашивать не будет — как мне рассказала Мэй, после того, как ей позвонила Ивасаки, когда они втроем дотащили меня до ее хаты, где Лола сразу начала делать протез, причем взяв за основу око Сато, и механическую пластину для черепа, она вызвала Айрис, и со слезами на глазах, стала умолять долбанную лольку, чтобы она переделала память людям. Но эта маленькая жертва Харви, издевалась над моей сестренкой, заставив ее встать на колени, и кланяться. Моя сестра сделала, как просила эта сучка…
Короче, из-за того, что моей сестренке так пришлось унижаться перед этой выскочкой, я не долгая думая, плюнул на все и забросил правило «Не трогать лолек!» куда подальше! Еще раз увижу эту сучку Айрис — ох ей не поздоровится! И никакой бог света, тьмы, или еще какой хуйни ее не спасет… да и за мной Сатаниус, а он думаю, будет только рад, что я стал еще злее, бу-га-га!
И вдруг… из-за меня начнется божественная война, и он сделает меня своим воином, выдаст оружие и… и…
Ох-хо! Меня аж передернуло, когда я представил себе, что весь такой крутой убиваю богов, а потом трахаю богинь, муа-ха-ха! Это было бы по мне, если честно!
— А я все больше и больше напоминаю киборга! — произнес я, выйдя из ванной, вытирая рожу полотенцем. Я без зазрения совести разгуливал по хате Ивасаки в одних трусах, хотя, кроме Лолы, Синохары и Люциуса тут больше никого и не было.
— Это хорошо или плохо? — спросила Синохара, сидя на диване, закинув ногу на ногу, и поигрывая пультом от включенного телека, по которому шел какой-то западный фильм. Мелкий сидел у нее на коленях, держа в руках бутылочку. Прикольно, что пока я все эти дни отлеживался, он почти не отходил от меня, видимо сильно привязавшись… А еще, как сказала Ямада, ему понравилось то, с какой яростью я распотрошил Сато! Но ему меня было жалко, словно папашу…
— А черт его знает, — я плюхнулся рядом с Синохарой. — Это очень больно, во-первых, а во-вторых, это уже моя вторая травма серьезная за десять дней! И ладно ручной протез, в нем есть плюшка, но вот в глазу… да еще и эта пластина чертова, из-за которой неудобно моргать!
Я потер то место, чуть правее глаза, куда Ямада поставила металлическую пластину, прикрепив ее к черепу. Вроде со стороны это не заметно, но если меня кто-то ударит по правому глазу, то ему будет больно, хех!
— Ну, стоит сказать спасибо Лоле — пусть и не родная, но у тебя есть рука, и есть глаз, которым ты видишь! — улыбнулась учитель.
— Ну, с этим не поспоришь! Ладно, за это я все-таки схожу с ней завтра к космическому кораблю! Пускай, после всего этого дерьма, мне совсем не охота ее отпускать… вдруг мне еще что-нибудь отрубят или отстрелят, и как я жить буду?
— Просто не вляпывайся в проблемы, и все будет нормально. Разве это не выход?
— А еще можно просто уничтожить мир. Чем это будет не выход, а?
Мы с бесопузом злобно засмеялись, а Синохара посмотрела на нас так, словно мы уже уничтожили мир. Вообще, ничего против мира и людей я не имею, но если какой-нибудь бог, тот же Сатаниус, скажет «Вот тебе мегаубернагибаторская плюшка, вот тебе армия — пиздуй и убей всех!» я соглашусь. Буду делать это без зла в сердце, с чистой душой и так далее… мне моя жизнь, как-то дороже, хе-хе!
***
Наступил вечер. А может мы его тупили, хер его разберет, но в общем, настало время, когда кончились уроки. Мы с Синохарой и Лолой с мелким, сидели в гостиной, и я, как мне и положено, полулежал на сиськах Лолы, глупо хихикая, когда услышал, как хлопнула входная дверь.
— А ты, как всегда, в своем репертуаре, да? — усмехнулась Ивасаки, бросив портфель на пол. Вслед за ней в комнату вошла Мэй, вся такая скромная, как обычно, и проплыв к дивану, села рядом с Синохарой. Ну а за ней еще и Ямада с Миямото. Куда ж без них-то!
— А чему ты удивляешься? — не понял я.
— Да так, ничему… — Ивасаки встала за диваном, и наклонившись на его спинку своей грудью, потрепала мелкого по волосам, который сидел на руках Синохары. — Слушай, Кимура, ты ведь сегодня хотел вернуться в свою квартиру, так? Может тогда… приготовишь для нас с Лолой ужин, а?
— Не-не-не! — скинув меня со своей груди, Лола, одетая в домашние трико и футболку, подскочила с дивана, и закивала головой. Ее хвост качался в такт ее умной головке. — После ТОГО ужина, мне что-то страшновато… к тому же, тут твоя сестра, Кимура…
— Пф, я никогда не приготовлю охеренно божественную еду для сестры! Да и ко всему прочему, можешь не волноваться — готовить для вас я не буду!
— Почему?! — одновременно возмутились Ивасаки и Синохара.
— Потому что мы с Мэй едем в ресторан! — фыркнул я, поднимаясь с дивана и нажимая на мегаколечко. Секунда — и мои джинсы и футболка, которые были настоящими, стали голографическим костюмом. Брюки, белая рубашка, алый галстук… не любил такие костюмы, но в самый лучший ресторан в обычной шмотке не пойдешь. Хотя, я все равно был похож на гопника — серьга никуда не делась, брюки были подвернуты, как и рукава пиджака, и рубашка с правой стороны была не заправлена, и торчала из-под пиджака.
— Серьезно?! — проворчала Лола. — Мог бы и меня туда сводить! Я тебе и глаз, и руку, а ты…
— Да не парься! Ты следующая! За три месяца, думаю, успею всех сводить, просто там на карточке написано, что можно только одного с собой приводить одновременно!
— Везет же вам… — разочарованно вздохнул Миямото, опускаясь на диван, и складывая руку на колено Синохары, а сам при этом испуганно косясь на бывшую училку. Вот я просто уверен, что мой кореш очень хотел ее, во всех смыслах! А еще хотел стать похожим на меня, но был для этого все-таки стеснителен. Например, просто сказать Синохаре: «Я вас хочу, учитель!», как сделал бы я, он не мог…
— Да не ной, толстяк! Тебя тоже свожу! — хмыкнул я, и поглядел на Мэй, державшую в руках пакет, в котором наверняка было вечернее платье. — Иди, переодевайся, че сидишь?
— Ура! — воскликнула Мэй, и подскочив, убежала в спальню Ивасаки. Ага, не только я один чувствовал себя здесь, как дома… но мне кажется, это нормально, ведь мы все так скорешились, что аж за душу берет! Или нет, мне насрать…
***
Одетая в розовое длинное платье, ниже колен, Мэй шла справа от меня, держа в руках сумочку, которую она тоже притащила с собой. В ней лежали наши паспорта, так, на всякий случай, кошелек и ее мобильник. Портфель она оставила в квартире Ивасаки, а так как завтра воскресенье, то насчет уроков можно было не париться. Хотя, чего это я… я же ни разу не видел, как она делает уроки, пускай при этом и умудряется получать пятерки!
— Все смотрят на нас, как на парочку, — прошептала Мэй, пока с ней шли до остановки. Ага, до ресторана придется тащиться на автобусе, ведь он расположен в небоскребе, а небоскреб в центре города.
— Да похер, — злобно пробормотал я, держа левую руку в кармане. Как ни странно, кроме телефона, четок, зажигалки и открытой пачки сигарет, которые были прямо из того мира, где обитают божки и прочие неадекватные личности, угу, у меня в карманах ничего не было. Это был первый раз, с того дня, как я впервые купил презики, когда гандоны не лежали в моем кармане. Странно… но в принципе, это нормально, ведь на кой они мне сейчас, верно?
Когда мы пришли на остановку, я успел выкурить две сигареты, пока мы ждали чертов автобус, но наконец мы сели, и автобус двинулся в путь. Ехать предстояло четыре остановки, и чтобы не заскучать, я воткнул в уши наушники, и стал смотреть видосы на «Юпупе». Ну а Мэй, сидевшая у окна, зачем-то позвонила тёте.
И ведь, казалось бы, что наконец-то будет спокойный вечерок…
…НО…
…Судьба снова показала мне средний палец, и крикнула «Хер тебе в рыло, сраный урод!»
А все началось с того, что на следующей остановке, в автобус зашел подозрительный тип, в пальто и широкополой шляпе, держа голову вниз, что лица нельзя было разглядеть, и вдруг вытащив из кармана пальто пистолет, наставил его на водителя!