— Если твой страшный друг оставит нам эту штуку, то через пару дней мы сможем изготовить такую же.
— Нет времени, — со вздохом сказала я, — Через пару дней она ему уже не потребуется. Совсем. Да и ладно, не забивай голову. В конце концов я пришла помочь совсем не потому, что надеялась на какую-то плату.
Я полезла в ухо, чтобы достать наушник, но не успела.
— Не стоит. Оставь себе. Возможно тебе самой когда-нибудь потребуется помощь, — я усмехнулась, — Случаи всякие бывают, а иногда и мышь способна помочь. Так вот, если ты попадёшь в беду, крепко сожми приёмник в пальцах три раза. Мы отследим, откуда пришёл сигнал и постараемся что-нибудь предпринять.
— Хорошо, — я улыбнулась, рассматривая забавную мордочку мыши, — Буду иметь в виду. Всегда хорошо иметь друзей, пусть даже они такого маленького роста.
— Прости, я совсем забыла и не спросила сразу. Как зовут нашу спасительницу?
— Зови меня Элли. А у тебя есть имя? — честно говоря, особо на ответ я не рассчитывала; ну — мыши, ну — разумные, так они что и имена себе дают? Тем не менее, у нашей новой знакомой имя таки имелось.
— Рамина. Моё имя — Рамина.
Попрощавшись с общительным грызуном, мы подошли к трём неподвижным телам, лежащим у дымящегося внедорожника. Лев держался поодаль; сказал, что у него от вони уши в трубочку сворачиваются. Страшила полез к коптящему автомобилю, А Лесоруб принялся деловито переворачивать тела на спину.
— Смотри, — сказал он, — как интересно. У всех — почти одинаковая одежда, что-то, типа формы. И я бы назвал такую экипировку скорее полицейской или военной.
Ну да, у парочки на поясе висели металлические телескопические дубинки, а у одного — наручники. Обувь хорошая, но определённо не предназначенная для загородных прогулок по бездорожью. На груди и левом рукаве каждого — эмблема. Зелёная башня, увенчанная огромным камнем, похожим на изумруд, на фоне восходящего солнца. Увидев значок, я ощутила боль в затылке и спешно отогнала видение пляшущей жёлтой полосы. Значит, эту штуковину я уже видела прежде.
— Знакомая картинка, — Лесоруб ткнул пальцем в эмблему и покачал головой, — Вот только ни хрена не помню. Просто неприятно, почему-то.
Он поднял с земли ружьё, осмотрел его и презрительно обозвал «барахлом». Ну да, простенькая охотничья винтовка, причём настолько неухоженная, что даже странно, как из неё вообще могли вести огонь. Интересно, а эти дебилы не боялись, что ствол разорвётся?
— Тут был передатчик, — сообщил Страшила от автомобиля, — И ещё — телефон, типа твоего, но всё немного испортилось, после того, как в машину попала пулемётная очередь, — Лесоруб только фыркнул, — А ещё они привезли пару ящиков пива и даже успели выпить по бутылке. Остальное, понятно, вдребезги.
— Документы какие-нибудь остались? — я заглянула внутрь искорёженного салона, — М-да… Хуже было бы только, если бы сюда врезали из гранатомёта.
Мы забросили тела в автомобиль, после чего Лесоруб вытолкал машину на обочину и сбросил в кювет. Понятно, на тщательное заметание следов не очень похоже, но сойдёт и так.
— Убиваем людей, чтобы спасти мышей, — Лесоруб покачал головой, — Сюрреализм какой-то!
— Какие мы слова сложные знаем! — отозвалась я, — Знаешь, думаю, что ценность разумного существа определяется не тем, как оно выглядит, а его поступками. В данном случае мыши выглядят предпочтительнее, хоть меня и бесят пацифисты.
Страшила предложил идти по самому краю дороги, чтобы в случае чего можно было спрятаться среди сосен и никто не стал возражать. Небо над головами совсем просветлело, так что стало ясно: рассвет — близко. Затарахтели пробудившиеся птицы, а вялый, пока, ветерок принялся раскачивать верхушки деревьев и размахивать колючими лапами.
Страшила начал расспрашивать Льва о его житье-бытье среди пауков. Пацан сперва лениво посылал любопытного куда подальше, а потом-таки разговорился и принялся сыпать подробностями блужданий во мраке, в окружении восьмилапой угрозы. Как я и предполагала, азы образования дал ему боевой андроид. Всякий раз, когда паренёк вспоминал своего защитника, голос рассказчика вздрагивал. М-да, кто мог знать?
Впрочем, вдоволь наслушаться историй похождений маленько Льва в стране пауков мне таки не дали. То ли Лесорубу стало скучно, то ли это его реально интересовало, но он принялся сыпать вопросами. Здоровяк спрашивал, что мы помним л своём прошлом и что успел рассказать Голова о его былой жизни. Поскольку вспоминать мне особо не хотелось (проклятущая жёлтая полоса продолжала стоять на страже воспоминаний), я плавно вывела беседу на прошлое расспросчика. Тут обнаружилось кое-что интересное.
Чародея он помнил, но очень смутно и почему-то звал Чудовищем. Похоже, засранец просто обожал называться разными прозвищами. Отношение к нему у громилы было двоякое. С одной стороны, имели место отношения: работодатель-наёмник и тут вопросов не возникало. С другой, Лесоруб называл Чародея другом, но как-то совсем неуверенно. А в довершение ко всему признался. Что испытывает к Чудовищу непонятную самому антипатию. Вона, сколько тараканов в одном месте насобиралось! Ни внешности, ни каких-либо привычек я выдавить из собеседника я так и не смогла.
Зазвонил телефон. Ну, что же, старые поговорки никогда не ошибаются. Помяни чёрта…
— Послушай, — Голова смачно зевнул в трубку, — С того момента, как мы начали общаться, всё происходящее начинает напоминать прогрессирующий бред шизофреника. Я пытаюсь анализировать, применяю логику, пытаясь сложить два и два, но ни черта не складывается.
— Может, психоаналитика посоветовать? — спросила я. Почему-то именно этот голос в трубке вызывал всё большее раздражение. Чёрт, да я уже не могла избавиться от ощущения, будто разговариваю с холодной злобной змеюкой, — Тебе поговорить не с кем?
Чародей коротко и совсем не весело рассмеялся. В его голосе чувствовалась усталость.
— Эта ночь, должен тебе сказать, вообще феерична, — он плямкнул губами и вроде бы, что-то отхлебнул, — Так может ты всё-таки скажешь, за каким дьяволом вас понесло в экспериментальный блок? Как вы туда вообще попали?
— Та летающая пакость, которая едва не прикончила меня в первую ночь, схватила всех, забросила за забор и гналась, пока мы не спрятались внутри здания, — чёрт, я даже сама восхитилась этой выдумкой: надо же так смешать правду и ложь!
— Баст развлекалась? Вообще с этой чокнутой сучки станется. Ну, допустим, — он помолчал, — Вы там никого не встретили?
— Ещё как встретили! — мне даже не пришлось напрягаться, чтобы изобразить нервный смех, — Целую кучу голодных восьмилапых тварей. И все очень хотели с нами пообщаться!
— Да нет, — в голосе Чародея прозвучала досада, — Человека. Подростка. Его держали в подвале, внутри экспериментальной капсулы. Я посылал туда людей, чтобы они вытащили его, но никто так и не вернулся.
Я посмотрел на Льва, а пацан посмотрел на меня. Проклятье, только сейчас я сообразила, что телефон работает в режиме громкой связи. Ну и хрен на него! В любом случае, скрывать от друзей мне нечего.
— Ты, вообще, в своём уме? — спросила я, — С нас вполне хватило первого этажа, чтобы не соваться ещё и в подвал. Нет, никаких подростков я там не видела и вообще не представляю, как человек может выжить среди этой пакости.
— Ладно, проехали, забудь. Ещё один момент. Сегодня кто-то уложил пятёрку моих людей. Они поехали немного отдохнуть и расслабиться, а их обстреляли. Сначала — из чего-то бесшумного, а потом приложили крупнокалиберным пулемётом.
Я почесала затылок. Стоило ли изворачиваться сейчас? Оружие, подобное Секире Лесоруба, определённо существовало в единственном экземпляре, так что, соври я сейчас, и Голова поймает меня на лжи.
— Где это произошло? — деловито осведомилась я.
— Недалеко от экспериментального блока расположена мышиная колония, — он помолчал и вдруг нервно хихикнул, — Знаю. Звучит, как бред, но так и есть. Последствия одного неудавшегося опыта.
— Что же вы сделали с несчастными грызунами?
— Пытались проверить, возможно ли общаться посредством электромагнитных импульсов. Мышам вживили специальные чипы и получили неожиданный результат: твари стали разумными. Ну и плюс получили что-то пита телепатии. К сожалению, работает это только у мышей. Ольге стало интересно, к чему это может привести и она оставила популяцию. Мало того, научила мышей самостоятельно производить и вживлять чипы новорожденным. С этого и началось, поэтому у тварюк теперь имеется три колонии и собственный бизнес. Правда, иногда они забываются, поэтому приходится приезжать и объяснять маленьким ублюдкам, кто тут царь животных.