Лицо Любови Михайловны выразило крайнее изумление, когда ладони, несмотря на все её старания, не желали разъединяться.
- Что такое… - прошептала она с удивлением.
- А теперь мы живём так. Сейчас я коснусь пальцем вашего лба, и полюса магнитов поменяются. Руки отлепятся друг от друга и упадут на колени полностью расслабленными… у вас в голове не останется ни одной мысли, а только мой голос… раз, два, три. – С последним счётом я коснулся её лба.
Пальцы учительницы разжимаются, и освободившиеся руки гирями валятся на колени, утягивая за собой остальное тело, ставшее ватным. Мне пришлось держать голову бывшей класснухи, чтобы она не стукнулась о стол.
- Вы спите. Вы расслаблены, вы полностью расслаблены… поднимите голову и сядьте ровно…
Любовь Михайловна, пошатываясь, приняла более-менее устойчивое положение. Глаза её были прикрыты, дыхание неслышным. Я убрал руку ото лба – сидела, не падала. Котёнок моей души вырос, побелел и превратился в барса: рычал, сотрясая нутро, комфорта не добавляя.
- Отвечайте честно, предельно искренне… - дверь кухни вдруг приоткрылась…
- Любовь Михайловна, - спросила мама, с любопытством выглядывая из-за косяка. – Может, вы кушать хотите? У меня великолепное рагу есть, могу разогреть…
Моё сердце упало в пятки и с грохотом разлетелось кровавыми ошмётками по полу… Если промолчит или скажет, что голодна, то мама зайдёт на кухню, увидит глубоко спящее лицо женщины, сидящей сейчас к ней спиной…
- Да, я голодна… - произнесла учительница механическим голосом.
- Хорошо, - обрадовалась мама, вплывая в тесное помещение. – Я сейчас, быстро. А то вы после работы, а я только чай предложила…
Я решил форсировать события. Была – не была!
- Ой, Любовь Михайловна, вы что, спите? – спросил, трогая учительницу за плечо. Женщина пошатнулась, с трудом удержавшись на табурете, и ответила тем же механическим голосом:
- Да, я сплю…
- Мам, да её уложить надо, а не кормить! Совсем загоняла себя на работе, бедная. Только что мне жаловалась и вдруг…
- Как спит?! – мама смешно, по-бабьи взмахнула руками. – А что делать?! Водой брызгать?! Да она больная, наверное!
- Потащили её на диван, потом разберёмся. – Я под левое плечо подхватил, мама под правое. Повели еле ковыляющую Любовь Михайловну в зал.
Внутри меня билась истерика: ну зачем я поддался, почему не потерпел? Захотелось дураку на завтра, на субботу, договориться, подарок себе на день рождения преподнести, который в воскресенье… чем я думаю? Мозги полностью в нижнюю голову стекли…
- Любовь Михайловна, вы меня слышите? – спросила мама у женщины, подкладывая под голову учительницы подушку. – Петя, надо скорую вызывать, странно она спит…
- Слышу, - в этот момент ответила Любовь Михайловна.
- Вот! Петя, разве так бывает?! Звони быстрее… как бы не инфекция какая-нибудь… - повернувшись ко мне, уточнила. – Вы просто сидели, разговаривали и… как будто сознание потеряла?
- Мама, послушай меня, упокойся. Вдохни – выдохни, - мама рефлекторно послушалась, но снова встрепенулась.
– А вдруг у неё инсульт, а?
- Вот, смотри, звоню уже, - сказал я, вынимая из кармана трико телефон. – Ты главное сама успокойся, не волнуйся так, всё будет хорошо… - говорил, заглядывая маме в глаза. Взял её за плечи и мягко повёл к Катришкиной кровати спиной вперёд.
Она отступала, бормоча:
- Не дай бог, что-то серьёзное… что делать, сынок? Звони, не тяни…
– Присядь. Сделай глубокий вдох, медленный выдох, вдох… выдох…
Мама выполняла команды, не отводя от моих глаз своего взгляда, сначала взволнованного, беспокойного, но постепенно становящегося умиротворённым,
- …три, спать! – и я поддержал маму, медленно заваливающуюся на кровать. Закинул ей ноги, поправил халатик и сам буквально рухнул в кресло.
Глубинный барс вырос до размеров тигра, вибрации от его рёва трясли тело, казалось, физически. В голове в такт пульсу больно стучала кровь. Мыслей не было никаких. Вымотался, будто кросс пробежал с мешком цемента на плечах. Вдруг щелчок в мозгах: Катришка! С ней ещё, не дай бог, разбираться, сил нет никаких. А если с подругой припрётся? Или с двумя…
- Ты где? – поинтересовался я, едва только она взяла трубку. Там, в помещении, шумела музыка.
- Девяти ещё нет, ты чего?! – сразу полезла в штыки. – Детское время не для меня, ясно?
- Понял, не дурак, гуляй дальше… через сколько примерно домой собираешься? – я облегчённо вздохнул – не на пороге и ладно.