- Хватит в обзывалках изгаляться, не в детском саду. Тем более фантазия у тебя бедная и бесполезно всё - сделанного не вернёшь - и на себя посмотреть следовало бы. Разве ты в чужие судьбы не лезешь? В кого ты Любовь Михайловну превратил? В свою рабыню. А мать твоя кем стала? Кто с ней как с куклой общается? Что, поспорить не с чем? И можно подумать ты за сестру ничего не решаешь…
- Они моя семья… - оскалился я, понимая, что ведьма по большому счёту права.
- А ты Господь Бог, - произнесла, скривившись от омерзения. – Хотя нет. Он свободу воли всем оставляет, а ты поступаешь как свойственно нам, тёмным. Дьяволам, колдунам, ведьмам и прочим, перечислять не стану…
- Не убедила, мумия, - сказал практически спокойно. – Но сделанного, правда, не вернёшь. Фарш невозможно провернуть назад…
- Поэтому удели ей внимание перед отъездом. Цветок помоги составить, книги отдай, поведай, о чём знаешь…
- Перед Москвой, что ли? Ты так уверена, что я туда уеду? И Настьку твою я победю… побежу… тьфу, чёрт, ты поняла!
- Вы вместе с Катериной победите. Рассказывай план. Кое-что в мыслях я уловила, мне понравилось, но давай сначала…
Я тяжело вздохнул и выложил план, корректируя на ходу. Ведьма, кое-где поправив, подсказав ценные сведения, в целом одобрила. Перед уходом я бросил.
- Лада, ты случаем не богиня? Аватар – из той оперы, насколько я помню…
- Не мели ерунды и меньше книжкам верь, - демонстративно поморщившись, со скрипом сминая пергамент черепа, ответила ведьма и я вышел. Предстояли тяжёлые дни.
Утром кинул в рюкзак алтарь и поехал в школу.
Подглядел за Веркой – спала в гостинице Юбилейная на окраине города. В шикарном, кстати, номере. Явно не хотела с роднёй и знакомыми встречаться. Всё время отвод глаз использовать – силы не напасёшься. Самой Насти, как объяснила мне старуха, в нашем Мухосранске нет. Она появится только тогда, когда воспитанница разыщет чёткие следы. Не любят ведьмы пустые вояжи из насиженного, прикормленного места совершать – натура такая. У Настьки, которая Москву выше всех городов мира ставит, она выражена в особенности. Однако скоро появиться должна. На Катришку как на ученицу Лады я указал, так что столичная коллега обязательно клюнет.
Костян сегодня был особенно приставучий. Что-то мямлил про какое-то дело: «Как раз по твоему профилю, после занятий расскажу. Узнаешь – закачаешься!». Какой у меня, по его мнению, профиль, что за дело, узнать не довелось – отшил при помощи внушения, потому что некогда.
После уроков я затащил Лену в пользующийся меньшим спросом мужской туалет, комментируя поведение одним словом «увидишь». Везти девушку в квартиру некогда – мне ещё с Катришкой кое-что отработать, а время приезда Настьки неизвестно.
Зайдя в туалет, наговорил отворот, поместил его в указательный правой руки, и махнул этим пальцем в дверь. Удобно: заклинание в моём теле какое-то время будет хранится неизменным, в готовом виде. Я, кстати, только сейчас догадался поступить так, как ведьмы часто для скорости делают. В нужный момент напитываешь силой и наговор активизируется. Теперь никто нам не помешает.
- О, писсуары! - восторглась Лена. – Ни разу в мужской не заходила, прикинь.
- Прикинул, - согласился я. – Сейчас я буду подарок тебе делать, только ни о чём не спрашивай, хорошо?
- Я вся таю… и место такое романтичное…
- Не ёрничай, я серьёзно, - с этими словами поставил на подоконник алтарь, который, по словам ведьмы, стал «всех богов». Это, конечно, несколько самонадеянно, но посвящение Матери-Земле должно остаться точно. – Дай мне руку, - попросил, не отвечая на восторженный вопрос девушки «что это такое?».
- Не бойся, маленький укольчик, как комарик, - совсем как в детской больнице предупредил я и быстро сработал одноразовым скарификатором – купил в аптеке целую упаковку, чтобы не напрягаться в нужный момент.
- Ой! – Лена даже испугаться не успела.
- Мажу крестик, видишь, кладу в вазу. Теперь точно молчи, прошу тебя. Оближи палец, кровь быстрее остановится. Ничего не бойся…
Лена скептически хмыкнула, но согласилась. Хотя по лицу было видно, что вопросов на языке вертится вагон и маленькая тележка. Я зашептал наговор, где-то в глубине души сомневаясь, что пресловутый Энки остался привязанным к чаше… но обошлось. Старый бог не забыл свой алтарь. Не хотел, но пришлось снова ломать волю любимой женщины, внушая не снимать крестик и пропустить увиденное таинство мимо глаз.
Люба была на работе, поэтому я, использовав отвод глаз из арсенала браслета, увёл учительницу в туалет и проделал то же, что и с Леной. Разве только Любови Михайловне пришлось свой крестик снять, чтобы мой надеть, но это мелочи.