— Не отказался же он испытывать машину, — возразил Матвей Данилыч.
— Черкасов конь выезженный, — улыбнулся Ручьев, — отказываться не отказывался, а молча отстранился...
Из обкома Алексей проехал прямо в гостиницу. В вестибюле его окликнул низенький, розовощекий горный инженер в большой фуражке, налезавшей на уши. «Федя Белевцев! Друг дорогой! Милый, восторженный товарищ студенческих лет!..» Они обнялись и расцеловались. Вот это встреча!
— Я тебя, Леша, первого с нашего курса встречаю, — тараторил Белевцев. — Ты в гостинице? В сто пятом? Почти по соседству! А я приехал вчера, хожу как по незнакомому городу. «И некому здесь шляпой поклониться». Только одного встретил — профессора Кемарского. Помнишь его?
Они медленно поднимались по лестнице на третий этаж. Белевцев, возбужденный встречей, спешил все выложить о себе:
— Я в Снежном, маркшейдером в тресте. Женился. Двое ребят. Ходил за книжками для них. И ни черта не нашел — хоть домой не приезжай... Ну, а ты женат? Наверное, на Варе!
— Нет, не женат, — грустно ответил Алексей.
— А Варя, Варя где? Ты ее видел?
— Разыскиваю, не могу найти...
— Получше искать нужно — найдешь... Постой, постой! Моя Клавдия ведь с ней дружила. Э, теперь мы найдем твою Варюшу! Сегодня позвоню на шахту, мы Клавдию на розыски пустим. Клава найдет! Моя Клава даже утерянные пласты находит... Ты не смейся. Она у меня помощником. Тут, брат, такое было раз с «пережимом». Ну, потеряли пласт, и баста! Хоть закрывай шахту. Профессора Оглоблина пригласили для консультации, а найти не можем. Вернулась Клавдия из отпуска, неделю поработала — нашла.
Встреча со старым товарищем ободрила Алексея.
На другой день выяснилось, что Клава видела Варю последний раз в мае 1941 года.
Никого из ее родственников Алексей не сумел разыскать в областном городе.
Затерялась капля в океане...
Часть вторая
1
Прибыл с «Капитальной» «Скол». В мастерскую, специально оборудованную для монтажа «Скола», часто заходили шахтеры взглянуть на необычную машину. У других угольных комбайнов бары в виде рамы с бесконечными цепями, зубками, а у этого стальные спирали — шнеки с клеваками. Начинались расспросы: как будет действовать, на какую глубину зарубать пласт, сколько добудет за смену?
Микола Петрович со всей своей бригадой занимался на курсах машинистов «Скола», изучал устройство его, способы управления. Нередко занятия проходили в мастерской. Не было среди слушателей более пытливого, нежели пожилой бригадир. Он подолгу рассматривал какую-либо деталь, допытывался, нельзя ли упростить ее, сделать более выносливой, устойчивой.
Алексей делился со своими слушателями не только инженерными решениями, но и поисками, новыми замыслами.
В скромной шахтной мастерской нередко возникали споры о будущем техники, об эволюции шахтерского труда.
— Мне бы дожить до такого дня, — размечтавшись, говорил Шаруда, — когда в лаве все будут делать машины... Будет так, что люди ими из штрека командовать станут.
Настроение его поднималось с каждым днем. Упорядочили подачу порожняка на участок, где работала бригада Шаруды. Халатных машинистов компрессоров и равнодушных движенцев заменили людьми с «горняцкой душой», как сказал Звенигора. День за днем ритмичнее становилась работа, почти всегда удавалось в одну смену давать добычу двух, простои почти совсем исчезли. И во второй смене стало вдосталь порожняка, увеличилась выдача угля на-гора. Односменка получила признание у всех, от сдержанных, расчетливых плановиков шахты до подземных рабочих. Уголь теперь не задерживался в магазинах участков.
— Твоя взяла, Петрович... Накрепко, — подошел как-то перед сменой к Шаруде Матвей Саньков, тот, что шумно спорил о том, на каком участке испытывать «Скол». — Тебе и машину испытывать. Крепок еще старый конь. За тобой не угонишься. Теперь кати на курорт, погрейся, а потом и за новое дело.
Но не об отдыхе помышлял Микола Петрович.
Какой-то Тихон Косульников с «Дуванной» стал добывать 1200 тонн в месяц отбойным молотком. Пятьдесят тонн в смену. В полтора раза больше, чем он в лучший день!
Что же там за богатырь объявился?!
Каждый день перед сменой Микола Петрович внимательно просматривал газеты — нет ли чего нового о работе Косульникова. Все ограничивалось короткими заметками — вырубил столько-то. А как работает?
— Тут разное может, Коля, быть, — рассуждал начальник участка Бутов, — может, уголь в пласте мягче стал... Может, какое приспособление сделали. Вон я на «Кипучей» работал, там был участок такой, что беги прямо от угля. Чуть тронь его — водопадом льется. Завалит весь магазин, крепи сшибет. Не знаешь, как в лаву забраться. Тебе про это раздумывать не стоит. Скоро на машину перейдешь...