— Доброе утро! — Каролина спустилась в гостиную и сразу накинулась на еду, — как же я проголодалась! — мне приятно было смотреть, как она поглощает завтрак.
— Какие планы на сегодня? — уточнил я, когда она расправилась с едой.
— М… мне надо домой, к отцу. А то он ругаться будет. Но ближе к вечеру можем встретиться и провести его вместе. И, — она хитро посмотрела на меня, — пожалуй, и ночь тоже!
— Еще и ночь! Вот у тебя запросы. Я посмотрю на твое поведение!
— Что? Да лучше моего поведения ты не найдешь во всей Кируне! — рассмеялась она в ответ.
— Ну, как скажешь, согласен, с утра ты вела себя очень хорошо, — ответил я, вспомнив утренний секс, в котором она постаралась показать мне все, на что была способна.
Каролина села мне на колени и, обняв за шею, положила голову мне на плечо:
— Завтра я уезжаю. Не ожидала, что мне с тобой будет так хорошо. И в постели, и вообще. Это удивительно!
— Мне тоже с тобой очень хорошо, — ответил я, чувствуя, что снова начинаю возбуждаться, — но если ты сейчас с меня не слезешь, то не скоро попадешь домой!
Она резко вскочила и, посмотрев на Ибри, недовольно поморщилась:
— Уже поздно, надо бежать. Так хотелось бы остаться! Но ничего, надеюсь, вечером наверстаем, копи силы! — она многозначительно посмотрела на меня.
Я проводил ее до двери и, после длительного поцелуя, отправил домой.
Убравшись в спальне и в гостиной, я бесцельно, с улыбкой идиота, слонялся по дому. Но что-то меня беспокоило. Нет, не предстоящая дуэль с бароном, об этом я решил подумать позже, было что-то еще. Леопольд? Что он там сказал? Он с ребятами идет в монастырь, и проведет там все выходные? Что еще за обучение?
Вот оно! Меня зацепила его фраза. Я-то никакого обучения не проходил. Почему меня не поставили в известность? Это мои ребята. Я, вообще-то, тоже являюсь старшим жрецом. Ох, не нравится мне это. Не знаю, почему, но на душе было как-то неспокойно.
Одевшись, я забежал в ближайший храм и, подзарядившись энергией, отправился в монастырь.
На площади перед зданием никого не было. Это было даже как-то необычно. За последние пару недель я привык, что здесь многолюдно. Снуют послушники, ходят жрецы. Подойдя к храму, я приоткрыл дверь и, стараясь не шуметь, зашел внутрь.
Посреди зала стоял настоятель, опершись на свой посох. Рука статуи богини лежала на его плече. Перед ним стояли мои ребята, и Дана с Нокс. Они держали друг друга за руки, крайние в этой цепочке держали за руки статую Лучезарной. Всех окутывало золотое свечение, как туман, или небольшое облако. Судя по всему, обряд начался недавно. Ребята стояли в какой-то прострации, и внимательно слушали настоятеля:
— Помните: мое слово для вас — закон. Я проведу вас к Лучезарной. Наша богиня превыше всего, — вещал он замогильным голосом свои лозунги, — вы должны отринуть все земное, теперь вы — жрецы, и нет выше вас в этом мире. Вы — плоть от плоти нашей богини. Я — ваш проводник в мире греха и порока. Мои слова — это слова богини, и горе вам, если посмеете ослушаться меня. Ваш дар пропадет, и вы будете страдать! Вся ваша жизнь окажется прожитой зря. Сейчас у вас есть великий шанс — подняться на ступень выше и стать ближе к Лучезарной. Если вы будете усердно служить богине, она не оставит вас. Дарует силу и долгую жизнь. Она уже отметила вас и поделилась с вами своей силой. Отплатите ей тем же. Поблагодарите ее. Поклянитесь ей служить верой и правдой!
Мои ребята покачивались в такт словам настоятеля. «Да это же настоящее зомбирование! — со злобой подумал я. — Нужно срочно вмешаться, пока не стало слишком поздно!»
Я уверенно прошел вперед и, поднырнув под руку Морриса, остановился перед настоятелем. Он стоял напротив меня с закрытыми глазами и продолжал свою речь.
— Прошу прощения, что вмешиваюсь, но почему вы не предупредили меня об обряде? Я, вроде, тоже старший жрец, и, думаю, просто обязан присутствовать.
Настоятель дернулся и удивленно распахнул глаза. При этом его контакт со статуей богини прервался и свечение, окутывавшее его и ребят, — исчезло. Они, выйдя из транса, недоуменно хлопали глазами.
— Да как ты посмел вмешаться! — хрипло прокашлял настоятель, наставив на меня свой узловатый палец, — нельзя прерывать обряд посвящения.
— Леопольд, Моррис и Поль — мои люди! Дана и Нокс — мои друзья. Я не желаю, чтобы им причинялся вред. Я не знаю, что за обряд вы проводите, но то, что я увидел, мне явно не нравится! — твердо произнес я, глядя в глаза жреца, которые пылали яростью.
— Это древний обряд, и он ничем не грозит ребятам. Но ты прервал его, и я теперь не ручаюсь за последствия, — грозно пророкотал он.
— В следующий раз, когда соберетесь ставить эксперименты на моих людях, сначала обсудите это со мной, — у меня не было никакого желания спорить с упрямым дедом. Сомневаюсь, что в этом мире есть кто-то, кто сможет его переубедить, — идемте, — обратился я к ребятам и сделал пару шагов к выходу. Леопольд, Моррис и Поль послушно развернулись за мной.
Дана и Нокс с недоумением наблюдали за нашей перепалкой. При этом они периодически бросали на меня неприязненные взгляды.
— Почему ты решил, что можешь нам указывать? — холодным тоном обратилась ко мне Дана.
— Не смей повышать голос и спорить с моим дедом! — прошипела Нокс, повернувшись ко мне. Если бы она могла метать молнии взглядом, от меня бы уже осталась маленькая горка пепла.
— С вами все ясно, — грустно констатировал я. Они смотрели на меня, как на совершенно чужого человека, — вы тоже считаете, что я не прав? — обратился я к ребятам.
— Ты прав, — твердо ответил Моррис.
— Прости, что не посоветовались с тобой, — поддержал его Леопольд.
— Да-а… — многозначительно протянул Поль.
Дорога домой проходила в молчании. Я раздумывал над тем, что произошло. Похоже, сказки о властности жрецов имеют под собой основание. Столько лет прошло, их осталось совсем мало, но они никак не успокоятся. Зачем все это? Вряд ли сейчас у них получится противостоять действующей власти. Хотя, может быть, я чего-то не знаю? Или другой вариант: обряд и вправду необходим, а я влез и сорвал его. Но весь мой жизненный опыт говорил, что это маловероятно. Просто деду Нокс надо кем-то командовать, и он не удержался от соблазна получить в свое полное подчинение пять новых жрецов.
— Будь моя воля, ноги моей не было бы больше в этом монастыре, — прервал я молчание. — Почему вы пошли туда? — раздраженно спросил я.
— Он настоятель и старший жрец. Мы не могли ослушаться, — спокойно проговорил Моррис.
— Ничего страшного не произошло. И не могло произойти, — поддержал его Леопольд.
— Да? Вы просто не видели себя со стороны. Вы стали безвольными куклами. Если бы он сказал вам пойти и убить барона, вы бы пошли и убили его! — меня распирала злость. Я понял, что переживаю за них. Неужели они не понимают, что были в полной власти настоятеля? При этом ничего не осознавая.
— Ну… — протянул Моррис, — у него не очень-та и получалось. Да-а. Я, напримера, толька вначале слушал его. А потом жечь начало, — он положил руку на грудь, — и вот так, потом, уже, все, да-а.
— Точно! — встрепенулся Леопольд, — и со мной так же было! Что-то кололо в груди, и я постоянно отвлекался, смотрел на все происходящее со стороны, как в твоем кино!
Я остановился, ребята тоже затормозили.
— Покажи, где кололо.
— Вот тут, — он приложил свою руку к груди в области сердца. Я, переключившись на магическое зрение, внимательно вглядывался туда же. Точно! Это узелок магической клятвы.
— Похоже, все дело в той клятве, которую вы дали мне именем Оорсаны. Теперь я для вас — старший жрец. — Это меня утешало. Не было никакого желания иметь в своем ближнем окружении людей, преданных не мне. Я устало выдохнул, — ладно, я сейчас в монастырь, а вы езжайте в свой поселок. Вы говорили, что собрали уже людей. Так привозите их сюда и вводите в курс дела. Боюсь, времени на работу у вас будет не много.