Когда доберешься, – сказал Помощник, – обязательно передай им секрет. Спаси их, Зеллион.
– Но…
Послушай меня. Просто послушай. Как мы уже обсуждали, я могу дать тебе небольшой прилив силы.
– Нет! Я использую энергию из солнечного сердца.
И поможет ли она тебе снова полететь?
Нет, не поможет. Потому что для полета не хватает не силы, а чего-то другого.
Я сделаю тебя таким, как прежде. Ненадолго. Я остаток мощи произнесенных клятв. Я – правда, что была ведома тебе когда-то. Возьми же ее вновь на краткий миг и воспари.
Скиталец ощутил, как по телу растекается тепло. Это инвеститура иного рода… та, что составляет остаток души Помощника.
Я сожгу только самого себя, – сказал спрен. – Мою личность. А тело останется тебе в качестве оружия. Я достиг цели, твоя же еще впереди.
– Ты не можешь так поступить! Пом, прошу тебя!
Сейчас не тебе решать. Я знаю о последствиях. Я знаю, что ты предал клятвы.
Но вот какой нюанс, Зеллион. Нюанс, который ты так и не понял. Я тоже клялся стать лучше, чем был. Я стал Сияющим рыцарем. Я произнес слова.
И в отличие от тебя, я свои клятвы не предал.
Защити этих людей, Зеллион. Я довел тебя докуда смог. Дальше придется искать путь самому.
Внутри всколыхнулась поразительная знакомая сила. Когда солнце наконец показалось из-за горизонта, мгновенно воспламенив лес, Зеллион был одет в только что сформировавшийся доспех.
И глаза его засветились.
46
Элегия шла вслед за Рдеющий королем по Союзу, победно летящему над землей, над поверженными маячанами.
Двое в белых плащах тащили Ребеку – единственную, кроме Элегии, захваченную обугленными. Поначалу Элегия не понимала, почему король решил сохранить жизнь именно этой девушке. Теперь же она ощутила его эмоции, и все стало ясно. Короля переполняло чувство удовлетворения. Он упивался властью над столькими людьми.
Его рдеющее сердце неистово светилось сквозь рубашку, а при виде ужаса на лице Ребеки он улыбнулся с откровенным ликованием. Та упала на колени у края Союза, глядя вниз, на сбившихся в кучу последних маячан. Меньше ста тридцати пяти человек столпились вокруг руин своего некогда гордого мятежного городка.
Да, дело именно в этом. Рдеющему королю доставляет радость зримая власть над родом Элегии, над его последней представительницей.
Вдалеке вставало солнце. Его свет катился по земле валом огня.
Элегия стояла вместе с еще шестью обугленными. Понимать людей все еще было сложно, так что она не бралась судить наверняка, но вроде бы ей удалось обмануть Рдеющего короля. Когда маячане решили сдаться, она демонстративно бросалась на них – прямо на глазах у других обугленных, явившихся обеспечить контроль над городом. Элегию доставили к королю; тот коснулся пальцами ее рдеющего сердца и произнес какие-то слова.
От этого ничего не изменилось, но Элегия сделала вид, что прикосновение произвело эффект. И успокоилась, ведь она по-прежнему чувствовала, чего хочет Рдеющий король, даже если могла не подчиняться. Она ощутила его удовольствие от ее покорности, а теперь стояла смирно, будто полностью ему подвластная.
Ее не обыскали. Да и с чего бы обыскивать?
Так что о кусочке солнечного сердца, который дал ей Зеллион, никто не знает. Ей самой он, похоже, не пригодится.
Ребека, дрожа, стояла на коленях. Элегии подобная слабость все еще казалась удивительной. Неужели она сама, прежде чем стать обугленной, была такой же хрупкой? Ее устраивало то, что с ней сделали, хоть вслух она бы этого не сказала. Ей нравилась приобретенная сила.
– Прошу вас, – проговорила Ребека, обернув к Рдеющему королю заплаканное лицо. – В этом нет никакой необходимости. Они могли бы хорошо послужить вам, великий король.
– Они мне и послужат, – ответил тот, лучась самодовольством. – Твои сограждане станут пламенем, на котором мои корабли полетят завоевывать и соединять самые дальние коридоры. Едва в других городах узнают цену мятежа, едва мои люди распустят слух о целом поселении, отданном солнцу, как всякий устрашится и склонится передо мной. – Он кивнул, как будто своим мыслям. – Вот так я и объединю весь мир.
Ребека поникла. Но в следующий миг что-то в ее позе удивительным образом изменилось. Рдеющий король на нее не смотрел, а вот Элегия увидела. Увидела, как девушка сжимает кулаки и вздергивает подбородок. Неужели решила броситься на него? Элегия одобрительно кивнула. Да толку от такого поступка не будет, но это дерзко. Достойный способ умереть.
Как ни странно, Ребека не напала, а заговорила.