– Откуда вы узнали? – спросила она.
Элегия ощутила замешательство Рдеющего короля.
– Узнал? – переспросил он.
– Что все это время Маяк возглавляла я, – пояснила девушка и указала вниз, на оставшихся горожан.
В центре группы стояли на коленях три старухи, встречая солнце в истовой молитве.
– Как вы узнали, что они всего лишь марионетки для отвлечения внимания? После того как забрали Элегию, мы поняли, что нужно скрывать, кто я на самом деле. И все же вы нас раскусили.
– Ну да, – ответил Рдеющий король. – Это было очевидно.
Ложь? Зачем ему лгать?
«Он не хочет выдать свое неведение», – сообразила Элегия.
Как интересно! Но зачем лжет Ребека? Чего надеется добиться? Теперь-то он убьет ее с большей вероятностью.
Девушка поднялась на ноги и, повернувшись спиной к маячанам, посмотрела королю в глаза.
– Вы выразились яснее ясного, Рдеющий король, – сказала она. – Я в ваших руках, и вы знаете, кто я. Я склоняюсь перед вами. Подберите остальных, и я объявлю, что служу вам.
Он помедлил, задумчиво сдвинув брови.
– Что лучше? – спросила Ребека. – Что весь мир будет знать о вашей способности уничтожить целый город? Я вас умоляю! Снять солнечные сердца с горстки кораблей, на которых нет воинов, под силу любому. Но если мир услышит, что даже главная ваша врагиня, стремившаяся свергнуть вас, в конце концов признала, что ее власть ничто в сравнении с вашей… что даже она согласилась следовать за вами… тогда впредь никто не посмеет восстать.
Что это за хитрость? Ребека никакой не лидер, она мягкосердечная и слабовольная. Так ведь? Однако Рдеющий король поверил в ее ложь. Элегия чувствовала это.
И… Элегия вдруг осознала, что отчасти тоже верит.
– Нет, – сказал Рдеющий король.
– Тогда убейте меня! – потребовала Ребека, делая шаг вперед. – Приведите сюда остальных, и пусть они увидят, как я умру! Только представьте, какая это власть – держать меня за горло, выдавливая жизнь, на глазах у моих людей. Не это ли крайнее проявление силы? Зачем их убивать, если можно заставить страдать?
Элегия ахнула и тут же понадеялась, что не выдала себя. Однако она не смогла сдержаться, глядя, как Ребека – низенькая, физически слабая, заплаканная – противостоит Рдеющему королю. Да, Элегия чувствовала, какой соблазнительной показалась ему мысль убить девушку на глазах маячан.
Девушка, которой сейчас грозила опасность куда меньшая, чем другим, стремилась отдать жизнь ради спасения остальных. Драться со Рдеющим королем она не может, но каким-то образом почти победила его. Если он освободит других и убьет Ребеку…
Тени! Элегия ошибалась.
Это не слабость.
Догадка принесла с собой странное спокойствие. Оно подавляло желание двигаться и рвать, драться и убивать.
Это сила. В действительности Ребека сильнее Элегии.
Солнце наступало – медленно, но неотвратимо, сжигая землю, – а девушка не сдавалась. Не оглядывалась. Держалась за свою самоубийственную уловку.
Наконец Рдеющий король улыбнулся.
– Ты меня почти убедила, – сказал он ей. – Но я вижу боль в твоих глазах. Ты страдаешь оттого, что они скоро умрут. Тебе не поколебать меня. Это означало бы дать тебе власть надо мной.
Тогда она кинулась к нему, метя пальцами в глаза, но один из обугленных перехватил ее, не дав сделать и шага.
Ребека отбивалась, крича и бранясь. Обман рассыпался. Досада выплеснулась наружу.
И все же это был геройский поступок. Как солдат на поле проигранного боя, она использовала последнее оружие – собственную жизнь.
– Не стоило говорить, что ты их возглавляла, – сказал Рдеющий король. – Я намеревался сохранить тебя в качестве трофея. Теперь же, зная, что ты вела восставших против меня раскольников… думаю, из тебя выйдет отличная обугленная. Для начала посмотришь, как они умрут. – Он шагнул ближе к девушке, бьющейся в руках охранника. – Вот истинная власть. Власть над жизнью и смертью. Власть…
Он осекся и сощурился, глядя на приближающуюся волну света.
Элегия проследила за его взглядом, и обугленные, как всегда чувствуя его эмоции, обернулись в ту же сторону. Даже Ребеку заинтересовало происходящее: она извернулась и тоже всмотрелась в горизонт. Что он там увидел?
Солнце уже почти достигло маячан, и с его наступлением вспыхивали растения и сами небеса. Волна разрушения, огня и света. Она надвигалась медленно по меркам кораблей, но все же быстрее, чем способен бежать человек. И все равно маячанам стоило бы попытаться. Однако они сбились в кучу, не желая бросать детей и немощных, предпочитая погибнуть как одно целое, а не россыпью удирающих по полю беглецов.