– Как пожелаете, Озаренная, – сказала Вдумчивость.
– Нет, – с улыбкой возразила Ребека. – Не как пожелаю я. Наши правители – вы.
– Но… – Уверенность указала на рдеющее сердце в груди девушки.
– Оно позволяет мне контролировать обугленных, – объяснила та. – Мы пытаемся постепенно пробудить, научить их. И я не позволю создавать новых. Мы будем использовать их для защиты – тех, кто согласится. Но я не стану очередным тираном. Уверенность, я буду… символом. Маяком. Не более. – Она взглянула на Элегию. – Как учила моя сестра.
Элегия все же надеялась, что сможет время от времени сражаться. Ну а если нет… придется найти себе новый источник положительных эмоций.
Поднимаясь в небо, она решила, что перспектива выглядит не скучной, а весьма захватывающей, как хорошее приключение.
Старший сержант Правда-Не-Ждет закончил разговор с обитателями летающего города. Будучи уверен, что тех напугает воинская стать, он намеренно сутулился на ходу. Не хотел, чтобы его запомнили. И так слишком рисковал, притворяясь жителем другого коридора, прибывшим выслушать новости.
Он пробрался в корабль, угнанный в первом же посещенном городке. Внутри ждали люди из «Ночной бригады», с оружием в руках охранявшие вход. Они расслабились, когда вошедший кивнул им, и тот исчез в каюте.
Адмирал ждала его внутри. Они были армией, но командующий назывался адмиралом, – так уж повелось. Высокая женщина с короткими черными волосами, облаченная в военную форму, стояла к сержанту спиной, вытянув руки по швам. Такие, как она, не способны расслабиться. Он не мог припомнить, чтобы хоть раз видел ее сидящей во время операции.
– Докладывайте, – тихо велела адмирал, положив руку на Неразрывную Цепь – похожее на хлыст серебристое оружие, свернутое кольцами у нее на бедре.
– Он был здесь, – сказал Правда-Не-Ждет. – Местные говорят о нем открыто. Утверждают, что он погиб около суток назад по здешнему времени, сражаясь с королем этой планетки.
– Погиб? – произнесла адмирал, не оборачиваясь.
– По их словам. Следует ли… применить более серьезные методы допроса?
– Думаете, они знают что-то полезное?
– Честно? Не думаю.
Адмирал стояла, задумчиво притопывая.
– Но кое-что забавное я все же нашел, – сказал Правда. – Тут окопались скадриальцы. Занимаются «наукой». Он был у них, а они не только нам не сообщили, но даже не поприветствовали как полагается. Грубо с их стороны, не находите?
Женщина обернулась: глаза блестят, на губах играет редкая для нее улыбка.
– Крайне грубо.
– Может, нанести визит и выяснить, что им известно? – Старший сержант пожал плечами. – К тому же местные нам родня. Как-то неправильно спускать с них шкуру за то, что оказались не в том месте.
– С людей, Правда, чаще всего спускают шкуру как раз за то, что оказались не в том месте, – проговорила она.
Он снова пожал плечами.
– Займемся скадриальцами, – сказала адмирал. – У них наверняка сохранились записи. Это куда более надежный источник информации, чем показания кучки крестьян из захолустья. Меня не покидает чувство, что он опять обходит нас на шаг. И как ему только удается?
– По-моему, он просто в должной мере напуган.
Женщина не ответила.
Когда Правда-Не-Ждет уходил, из углов выступили две тени со светящимися красным глазами, одетые в ту самую военную форму, что была на них в момент гибели, и покинули помещение вместе с ним. Адмиралу не требовалось отдавать приказы вслух, но движения теней давали понять, что она желает побыть одна. Совсем одна, даже без мертвой свиты.
Новость, что добыча опять ускользнула, ей явно не понравилась.
Правда поспешил в центральный отсек.
В такие моменты ее действительно лучше оставлять одну.
Зеллион сидел на берегу, слушая шорох набегающих на песок волн. Находиться на солнце было… странно. Солнце совершенно обычное, но все же. Не покидало ощущение, что следует спрятаться.
Он обладал хорошим чувством времени, но вынужденное бездействие выматывало. Сидеть, ждать, отмечая бороздами на песке отсчитанные удары сердца. Пока не будет хоть какой-то уверенности, что на Песнопении солнце ушло достаточно далеко и маячан уже накрыла тьма.
Если прождать слишком долго, они задохнутся. Оставалось положиться на интуицию и призвать оружие тогда, когда это покажется безопасным.
В руке появился меч, и Зеллион наконец-то срезал с ноги проклятый браслет-утяжелитель. Потянулся, чувствуя себя на тысячу фунтов легче. Однако никуда не делся другой груз, висящий на душе.
– Правильно ли я рассчитал время? – спросил он. – Освободил я их или сжег заживо? Не завалило ли их землей? Спасла ли Элегия Ребеку?