Потому что у них всего лишь по одному ЭД, – отметил Помощник, размышляя вслух. – Да, интересно получается.
– Мне все же нужно знать, что это за способ, – сказал Скиталец. – Для моих экспериментов. Я уже пробовал работать с солнечным сердцем, но ничего не вышло.
– С пустым? – спросила Вдумчивость.
– Ну да.
– Так у вас не получится, – сказала она. – Нельзя отдать душу мертвецу. Годится кто-нибудь живой или…
– Заряженное солнечное сердце! – хлопнул себя по лбу Скиталец. – Преисподняя! Ну разумеется.
Существуют способы инвестировать неодушевленные предметы, но куда более сложные, чем для предметов одушевленных. И куда более опасные.
Инвеститура воспринимает солнечные сердца как живые. По крайней мере, заряженные сердца. Шквал! Какой же он идиот.
Нужно повторить опыт с Элегией.
24
Скиталец оставил маячан распределять людей по отобранным судам, а сам отправился проверять свою догадку. С остальных кораблей снимут солнечные сердца, после чего бросят ставшие балластом машины. По совету Скитальца решили оставить летоциклы и один разведчик с искателем – его нынешнее обиталище, ранее принадлежавшее Элегии.
Ребека следовала за Скитальцем по пятам. Прежде чем отправиться в свое жилище, он с разрешения девушки остановился возле ее летоцикла и извлек солнечное сердце.
Хм… – протянул Пом. – Я бы сказал, что здесь пара сотен ЭД. Значительно меньше, чем нужно для питания полноценного корабля. Тем не менее на многих планетах такой запас инвеституры сочли бы сокровищем. С ним можно достичь второго повышения, а тут его используют для банального передвижения.
– Заплатив дорогую цену, – заметил Скиталец, направляясь к себе.
Ребека по-прежнему не отставала.
Даже в крайне инвестированных мирах человеческая душа содержит не больше трех ЭД, – сказал Пом. – Ты прав насчет того, что инвеститура берется откуда-то извне. Для поддержания этого города в воздухе, хоть он и значительно меньше Союза, по моим прикидкам, требуются солнечные сердца на десятки тысяч ЭД.
Скиталец поразмыслил над этим. Поразмыслил еще раз, затем пошел дальше.
В его комнате Элегия была все так же пристегнута к стене – и да, это ощущалось все так же неуютно и дико. Храни его Буреотец, если о случившемся однажды узнает наставник. На его радости от обилия возможных шуток – в основном на тему методов, которыми Скиталец способен удержать женщину вблизи себя, – можно будет поднять в воздух целый городок.
Скиталец поднес к глазам солнечное сердце, неустанно излучающее темно-красный свет. Да, все логично. Для команд, которые он использовал, нужны люди – или предметы, – наполненные жизнью. Фигурально выражаясь, он пытался заставить прыгать дохлую собаку.
На этот раз он приблизил к Элегии живое солнечное сердце.
Оно светилось за счет силы переплавленной в него души. И когда Скиталец произнес слова молитвы, которой научила его Ребека, душа матери поняла, что нужно делать, и вытянула из Элегии часть жизненных сил в виде сияющего, отливающего красным дыма.
Отлично! Они сдвинулись с мертвой точки. С широкой ухмылкой Скиталец отошел от пленницы и достал очередной блокнот.
– Я все еще не понимаю смысла твоих действий, – сказала Ребека под непрестанное рычание и утробное ворчание Элегии.
– Просвети меня, – попросил Скиталец. – Скажи, солнечные сердца, с помощью которых создаются обугленные, чем-то отличаются, верно? С обычными сердцами вы все обращаетесь без проблем, но стоит прикоснуться к одному из необычных, как оно прожигает тело и создает чудовище. Почему?
– Это… неизвестно, – вздохнула Ребека. – Ты прав, у Рдеющего короля есть солнечные сердца с ужасающими свойствами – мы называем их рдеющими. Их свет резче, и они пожирают любого, кто до них дотронется. Мы не знаем, откуда король их взял, но это инструмент его правления. Во-первых, рдеющее сердце в его собственной груди, дающее ему способность питаться тысячами чужих душ. Во-вторых, те, с помощью которых он создает обугленных – своих слуг.
Сдается мне, тут есть какая-то Связь, – сказал Помощник. – Если сравнить рдеющие сердца короля и обугленных, то у него светится ярче. И похоже, они реагируют на его ментальные приказы. Ты заметил?
Скиталец не заметил, но он доверял Пому, обращавшему внимание на вещи, ускользавшие от него самого.
– Я все еще хочу узнать, что ты делаешь с моей сестрой, – сказала Ребека. – И зачем.