Весь город содрогнулся, будто от удара гигантского молота. И снова пошел вверх.
Скиталец выдохнул, и они с Элегией и Помощником некоторое время летели в молчании. Он чувствовал себя необычайно спокойно. Конечно, бег продолжается, охота ведется по-прежнему. Однако можно считать, что это передышка, которую нечем занять, кроме подъема.
Примерно полчаса спустя Скиталец заметил, что набранная высота не соответствует расчетной. Корабли шли медленнее, чем он ожидал. Скиталец выжал из двигателей максимальную мощность. Город двинулся немного бодрее, но ускорения хватило ненадолго.
Облака вокруг рассеялись, полностью открыв взгляду склон горы. Ландшафт был залит светом колец.
Мы, вообще, двигаемся?
– Да, но неспешно, – ответил Скиталец, сверившись с приборами.
Он молча молил корабль не застрять. И тот поднимался, но все медленнее и медленнее. Скиталец где-то просчитался. Теоретически скорость должна бы возрастать с каждой секундой по мере выпаривания и сброса воды. На деле же она только падала. Небыстро, но достаточно, чтобы перспектива достичь вершины прежде, чем закончится рабочее тело, казалась сомнительной.
Скиталец? – окликнул Помощник. – Что не так?
– Понятия не имею, – признался Скиталец, проверяя, не забилось ли что-нибудь в механизм рычага управления. – Причин могут быть десятки. Например, гидрозатворы не предназначены для крайне низкого давления и пропускают. Или на двигатели приходится слишком большая нагрузка и они перегреваются. Обычно подобные изъяны выявляются при нагрузочных испытаниях многочисленных прототипов. Но у нас не было времени на такие проверки.
Он повернулся кругом и всмотрелся в горизонт за городом. Там проступали первые отсветы. Изголодавшееся солнце подкрадывалось к добыче.
В этот момент Скиталец почувствовал себя худшим из десяти дураков. Он повел людей на смерть, даже не представляя себе, где просчитался. Печальный опыт в области инженерии подсказывал, что мелких проблем подобного рода возникает уйма. И если одна из них выявляется на ранней стадии испытаний, обычно изучают обломки, чтобы разобраться…
И вдруг волной накатило облегчение: Скиталец вспомнил, что встроил защитную систему как раз на такой случай. Он нажал кнопку для сброса первого опустевшего водовоза. От этой внезапной потери скопление кораблей накренилось. Гироскопы Маяка скомпенсировали резкое изменение формы и массы, вернув город в горизонтальное положение, а скорость возросла.
Но недостаточно. Взглянув на индикаторы уровня воды, Скиталец обнаружил, что и второй водовоз фактически опустел. Он нажал кнопку, чтобы сбросить и его.
Ничего не произошло.
Он нажал снова.
Что случилось?
– Заклинило механизм отсоединения на втором корабле, – ответил Скиталец, видя сквозь ветровое стекло оставшийся на месте водовоз. – Необходимо его срочно сбросить – глядишь, уменьшения веса хватит для достижения нужной скорости.
Но как? Может, перезапустить систему?
Скиталец глубоко вздохнул:
– Нет. Придется выйти наружу и сделать все вручную.
30
– Для тебя это может быть опасно, – сказал он Элегии, пересекая каюту. – Извини. Я постараюсь закрыть дверь поскорее и выпустить поменьше воздуха.
– Что тебе до меня? – нахмурилась обугленная.
Скиталец остановился у двери:
– Человеческим существам, Элегия, от рождения присуща порядочность. Твоя, вероятно, выгорела. Я слегка представляю себе, каково это, но также знаю, что в норме должно быть иначе.
– Говоришь, ты жил ради друзей? – спросила она. – Сражался за них? Из порядочности?
– Да, и отнюдь не только поэтому, – сказал Скиталец. – Пом, снаружи я не смогу говорить. Постарайся как можно точнее интерпретировать мои эмоции.
Я услышал тебя, мой верный слуга.
Когда-то их узы были столь прочны, что позволяли передавать мысли напрямую в обе стороны. Но в тот день, когда Помощник почти умер, эта прекрасная способность исчезла вместе со многими другими.
Скиталец распахнул дверь. Разумеется, давление воздуха стало стремительно падать, но он был готов. Выскочил наружу, тут же закрыл, навалившись всем весом, и запер вход. Только полы плаща взметнулись и опали. Непонятно, сколько воздуха еще есть у Элегии. Оставалось лишь надеяться, что в сочетании с ее собственной инвеститурой этого хватит.
Пока же следовало позаботиться обо всем Маяке. Скиталец добежал до края города-корабля, где крепился пустой водовоз. Тяжелый и медлительный, созданный, чтобы плыть над посевами и поливать их, сейчас он висел мертвым грузом, накренившись вбок. Скиталец сразу понял, в чем дело.