Скиталец и подумать не мог, что увидит нечто подобное наяву. Корабль повернул и полетел вдоль края территории катаклизма, чуть забирая вперед, чтобы не отстать от уходящей следом за закатом бури. По крайней мере, магма вырывалась на поверхность лишь местами. Зато бросилось в глаза, что остывает она необычно быстро. Как будто…
– Что-то вытягивает из земли тепло, – прошептал он. – Как вы забираете его друг у друга?
На Скитальца уставились непонимающе, но объяснение показалось ему логичным. Что-то с ядром этой планеты определенно не так. Оно дает куда большую гравитацию, чем должно бы при таком размере. Значит, оно или чрезвычайно плотное, или чрезвычайно инвестированное, и второе куда вероятнее. Оно забирает у поверхности тепло, остужая ее.
От слишком быстрого охлаждения земля трескается и разламывается, высвобождая…
– Газы, – догадался Скиталец. – Горючие газы, побочный продукт бомбардировки поверхности солнечной энергией. Но как?.. Обычно метан выделяется при разложении, а здесь этого явно нет…
– Мы подлетаем к границе коридора. – Ребека указала на приборы, регистрировавшие продвижение корабля. – Хорошо укладываемся в срок. У Маяка еще час и три четверти до рассвета.
Скиталец кивнул, глянув на часы.
– Если не нырнем в бурю, скоро столкнемся с разведчиками Рдеющего короля, – продолжила девушка. – Уверен, что мы хотим в нее сунуться?
– Корабль выдержит? – спросил он.
Поблизости вспыхнул сгусток пепла и дыма, взвившись в небо огненным смерчем.
– Наверное, выдержит, – протянул Пыл. – Мы по максимуму снабдили его изоляцией, плюс система охлаждения, плюс броня…
– Время поджимает, – сказал Скиталец, и Пыл кивнул.
У Скитальца время всегда поджимало.
– Заходим.
Ребека щелкнула переключателем, поднимая противоударный щиток на ветровом стекле. Теперь она вела корабль по приборам. У Скитальца так никогда не получалось. Он предпочитал летать с рычагом в руке и встречным ветром в волосах.
Глупо было надеяться, что буря окажется такой, как дома: тьма, хаос и краткие вспышки молний. Он ожидал дождя – тот всегда будил лучшие воспоминания о Рошаре. Стук капель по металлу или камню успокаивал своим первобытным ритмом. Быстрое, взволнованное сердцебиение мира.
Тогдашние друзья Скитальца любили ветер, и трудно было их в этом винить. Но для него самого лучшим проявлением бури оставался дождь. Любил он выйти под ливень, позволить струям воды омыть себя.
Он думал, что способен пережить любую бурю, пока есть дождь.
Здесь же все оказалось иначе. Корабль трепало и швыряло из стороны в сторону, только без успокаивающего стука капель по крыше. Этот вихрь был неправильным. Как истерика без слез, когда забиваешься в угол и пытаешься совладать с эмоциями, но переполняющую тебя боль никак не удается изгнать.
На приборной панели взбесились циферблаты. Пыл указал спутникам на две шкалы: одна отслеживала температуру корпуса, вторая, поменьше, – температуру внутри кабины. На обеих стрелки неуклонно двигались к красной зоне.
– Придется поторопиться, – сказала Ребека.
– Хотелось бы видеть, что происходит снаружи. – Скиталец пригнулся, когда вихрь в очередной раз встряхнул корабль. – Можно было бы уклоняться от струй огня.
– Лучше лететь по приборам, – возразила девушка. – Я веду прямо в коридор Рдеющего короля, к той широте, по которой всегда летает Союз. Доберемся до нужной долготы, и можно будет обшаривать окрестности искателем, пока что-нибудь не обнаружим. Надеюсь, успеем все это проделать прежде, чем испечемся заживо.
Скиталец кивнул. Внезапно запахи обугливающегося камня и горящей серы перекрыли все прочие. Однако он и Пыл, как и другие члены команды, могли лишь стоять и с тревогой наблюдать, как растет температура, пока Ребека вела корабль все дальше вглубь чудовищной огненной бури.
– Прямиком в ад, – прошептал Скиталец.
– Ад – это лес, – пробормотал в ответ Пыл, – полный спокойных деревьев и беспокойных мертвецов.
Пока они добирались до нужного места, в кабине стало так жарко, что даже Скитальцу сделалось неуютно. Для прочих это и вовсе было пыткой. Но никто не жаловался. Ребека сбросила высоту, сканируя радаром рельеф, чтобы не врезаться. Еще она исследовала новорожденную твердь при помощи устройства наподобие металлоискателя, расположенного на днище корабля. Этот прибор предназначался для обнаружения инвеституры, а следовательно, для выявления скрытых под землей солнечных сердец.