Однако он устал. И уверенности в себе не хватало. К тому же ощущал, что короста крепнет. Прорываться сквозь нее так же бессмысленно, как пытаться пробить себе дорогу кулаками. Потрепыхавшись несколько минут, Скиталец обессиленно прислонился лбом к двери и зажмурился.
Что он делает? Даже если выберется из хранилища с солнечными сердцами, дальше-то что? Неужели всерьез рассчитывал, что получится угнать корабль, не ввязавшись в драку? А даже если получится, сумеет ли он самостоятельно отыскать дорогу к Маяку? Он же летал только на судах маячан, оснащенных нужными устройствами для аутентификации. На корабле Союза будет так же слеп, как люди Рдеющего короля.
Он… больше ничего не понимал. Застрял. Не только потому, что не мог продолжить свой бег. Он уже некоторое время топчется на месте. Закоснел. Полностью сосредоточился на бегстве, напрочь игнорируя более серьезные проблемы. Те, что кроются глубоко внутри.
Он оцепенел. Душой. Самим своим «я». И этого не исправить, убегая все дальше и дальше. Что бы он себе ни говорил.
Щелк.
Дверь хранилища? На миг подумалось, что на нее каким-то образом подействовало его самокопание. Затем укол граничащей с паникой тревоги подсказал: кто-то открыл замок снаружи. Скиталец поспешил назад, чтобы снова замаскироваться, но опоздал. Дверь распахнулась.
За ней стоял Пыл, один, по колено в грязи.
36
Пыл?
Пыл!
Коротышка измазался по самые бедра, но, судя по всему, вышел из бури невредимым. Убрав набор отмычек, он оглянулся на внезапный звук и полез в хранилище.
Это Пыл, говорит рыцарь с неослабевающим энтузиазмом. Шквал побери, в жизни так не радовался появлению взломщика.
– Пыл! – окликнул Скиталец.
Тот застыл, прищурился и облегченно выдохнул.
– Озаренный? – спросил коротышка. – Будь ты благословен! Жив?!
– Есть такое. – Скиталец с мешком солнечных сердец шагнул вперед. – Похоже, мы придумали один и тот же план.
Пыл заглянул в мешок, потом поднял взгляд на собеседника и широко улыбнулся.
– Поверить не могу. – Он хлопнул себя грязной ладонью по лбу. – Я-то думал, это я спасаю город. А у тебя все было схвачено, хоть мы тебя и бросили.
– Сомневаюсь, что у вас был выбор.
– Не было, но… – Пыл замер, услышав голоса снаружи, и мотнул головой. – Может, позже новостями обменяемся? Остался час, чтобы спасти Маяк, а учитывая, что лететь минут сорок пять как минимум, в зависимости от ветра…
Скиталец кивнул и спрыгнул в грязь. Поблизости разгорался спор между парой чиновников Рдеющего короля. Один считал, что в дань солнцу оставили двенадцать человек, второй настаивал, что только одиннадцать.
Скиталец повернул за Пылом направо, во тьму.
– Ты действительно угнал корабль-разведчик? – прошептал он.
– Нет, – сказал Пыл. – У меня не было для этого ресурсов. Я сел за пульт, когда Ребека вырубилась из-за жары. С трудом вырулил обратно в тень, иначе бы мы все сгорели. Остальные или без сознания, или блюют. Когда дойдем, советую задержать дыхание. Только я боеспособен, хотя Ребека приходит в себя быстрее прочих. Вот и решил, что выход только один: придется добывать солнечные сердца самому. Со свежими источниками энергии сможем выжать из двигателей большую скорость на обратном пути. Хоть какая-то надежда. Так что я приземлился и стал высматривать в темноте фонари. Когда заметил, последовал за ними, погасив бортовые огни. Потом выбрался наружу и молился Адональсиуму, чтобы удалось справиться в одиночку. – Он покачал головой, едва различимо в свете прокатившейся по облакам молнии. – А тут ты, уже внутри. Я сомневался в тебе, Озаренный. Прости меня!
– Нет, Пыл, – возразил Скиталец. – Я…
Эй, за нами кто-то идет.
Скиталец остановился и резко обернулся. Позади во тьме горели глаза, озаряя улыбку на лице шагающего человека.
– Пыл, беги, – велел Скиталец.
Тот ахнул, но подчинился. Скиталец стоял, глядя преследователю в глаза.
– Охрана! – позвал Рдеющий король. – Обугленные! Они здесь! Остановите их!
Его голосу вторил раскат грома. Впрочем, выглядел тиран не слишком встревоженным. Он снова двинулся к Скитальцу и произнес уже тише:
– Я знал, что ты придешь. Считай это верой. Верой в то, что настоящего убийцу так просто не победить. Ты не погибнешь, стеная, в городе, попавшем в ловушку на склоне горы. Твое предназначение, иномирец, – пасть в бою. В бою со мной.
Скиталец шагнул вперед, будто намереваясь схватиться. И он сделал бы это с радостью. Утопить эти глаза в грязной воде и держать там, пока не потухнут.
Вместо этого он решил спровоцировать врага на разговор, чтобы найти его слабое место. Мимо в погоне за беднягой Пылом пронеслись обугленные. Скиталец сосредоточился на их господине.