- Я согласен… Я с-согласен! – воскликнул юноша, вытянув свободную руку в сторону мужчины, но, даже если бы тот сейчас нашел в себе силы протянуть в ответ свою, расстояние между ними было слишком велико.
Наконец, полиция проникла внутрь. Окинув помещение профессиональным взглядом, страж закона, сдвинув фуражку на затылок, спрятал опустил оружие вниз.
- Один, готовенький, - бросил он остальной группе захвата, столпившейся в холле, - И еще один из местных, психов. Живой вроде, но бредит. Вызывайте скорую.
Голоса внутри перешли на крик, а Хеллер почувствовал, как из его носа побежала кровь. Он больше не мог и не хотел сдерживаться.
Мощный импульс сотряс здание больницы. Камни посыпались с крыши, электроприборы вышли из строя, а люди ощутили сильное помутнение в голове.
Дэвид не мог контролировать своих сил, но ему повезло: кровать перевернулась и теперь он был ближе к своему шансу на спасение. До него оставалось каких-то десяток сантиметров, но их было не преодолеть.
Глаза террориста были закрыты. Все было напрасно.
- Нет, нет, НЕТ!!! Ты не можешь умереть! Очнись, очнись!! – Дэвид не заметил, как по его лицу потекли слезы.
Рука задрожала, пальцы бессильно царапали плитку, срывая ногти.
- Ничего не изменится. Ничто никогда не изменится! – юноша в бессилии прикрыл веки, затрясшись.
Его руки коснулось что-то теплое.
В неверии, Дэвид распахнул глаза, смотря на ладонь, крепко ухватившуюся за его кисть.
- Трахнем их, парень. – прошептал мужчина, с улыбкой на лице.
И тогда, Дэвид Хеллер забрал его душу и память. Впервые он по своей воле воспользовался проклятым даром.
- Вот же ж, блядь… - сплюнул выбитый при падении зуб, полицейский, с трудом поднявшись на трясущиеся ноги, - Что это, Матерь Божья, только что было? Эй, мальчик, ты как?
Переступив через труп убийцы нескольких его друзей, служитель порядка склонился над пациентом. Проведя несколько раз рукой перед застывшим взглядом, он пощелкал пальцами у его уха. Когда тот, дернувшись, словно очнувшись от долгого сна, перевел брезгливый взгляд на полицейского.
- Освободи меня!
Слуга закона переменился в лицо, будто словил инсульт. Трясущимися руками, он начал отвязывать юношу, но успел освободить всего одну руку, как рухнул на бок. Из губ мужчина потекла пена.
- Что тут… ?! – рядом раздались удивленные, встревоженные голоса.
Юноша взмахнул рукой так, словно отмахивался от назойливой мухи.
Спресованная волна воздуха тараном врезалась в начавших приходить в себя людей, разорвав их с пугающей легкостью. Словно капризный ребенок сломал оловянных солдатиков.
Наконец-то освободивший себе ноги пациент поднялся. С наслаждением, он закинул руки за голову и потянулся, хрустнув спиной. Несколько долгих минут юноша просто дышал, так, будто получал от этого простого процесса не поддельное удовольствие. В холле раздалось эхо новых голосов.
- Пора покинуть это негостеприимное местечко, пока отряд папаши не подоспел. Здесь ужасно кормят, - усмехнулся тот, кто еще час назад был Дэвидом Хеллером. Казалось, что теперь от его лица говорил кто-то другой… или нет?
Сделав пару шагов, мутант бросил нечитаемый взгляд на лежащий бесполезной грудой металла дрон. Прямо на корпусе гордо красовался логотип компании, предоставившей эти игрушку в пользование департамента полиции.
- "ОзКорп"? У вас как раз есть то, что нужно мне.
Мутант выпрыгнул в окно, оставляя за своей спиной прошлое. Через несколько минут лечебница обрушится, похоронив под собой множество тел, и газеты еще долго будут ломать голову, размышляя, что же в ту ночь произошло. Но это потом. А сейчас… сейчас шедший на улице дождь не прекращался, только усиливаясь.
На Нью-Йорк надвигалась буря.
Глава 4
Now this looks like a job for me
So everybody just follow me
'Cause we need a little controversy
'Cause it feels so empty without me...
США. Штат Канзас. Место падения объекта №СЕ493.
Наташа Романова.
Лунный свет мягко огибал длинную, засохшую ветку пустынного кипариса, на котором расположилась большая черная птица. Ее темный глаз зорко оглядывал окрестности в поисках хоть какой-то пищи, которую успели распугать глупые двуногие, суетящиеся под куполом пустынного неба. Птица ждала, то и дело поворачивая гибкую шею, выжидала, когда кто-нибудь из них упадет от дневной жары или ночного мороза.