— Тебя.
Щеки ее вспыхнули с новой силой. Я тоже почувствовал, что краснею.
— Понимаю, что это нескромный вопрос, — если уж идти, то до конца, — но я должен спросить…
— Спрашивай, — кажется, девушка была совсем не против, когда я вдруг оказался совсем рядом.
— Как ты относишься к поцелуям на первом свидании?
Она моргнула, несмело улыбнулась. А потом, вместо ответа, просто притянула меня к себе.
— Я хочу знать о тебе все, — прошептала она, когда наши губы разомкнулись. — Что занимает твои мысли? Каким видишь будущее?
— Будущее?
— Да, — глядя в эти глаза, я понял, что просто обязан буду все ей рассказать. Совсем все. За исключением, возможно, факта моего попаденства. — Будущее. Какие у тебя планы?
— Планы? — я вздохнул, словно собираясь нырнуть в глубокую воду. — Я собираюсь осуществить свою мечту. Проблема только в том, что эта мечта может многим не понравиться…
Глава 7
Для большинства обывателей, слежка — это просто. Идешь за каким-то человеком, и не отсвечиваешь. Что может быть проще-то?
На самом деле, следить за кем-то — это целое искусство. Умение, которое надо тренировать годами, чтобы отточить его, сделать острым, словно лезвие клинка. Сделать так, чтобы тебя не заметили, а лучше — чтобы ты вообще никогда не попадался на глаза объекту. Идти по соседней улице, лишь краешком взгляда отмечая промелькнувшую тень, ловить отражения в витринах магазинов, мокнуть под дождем в ожидании, пока объект соизволит купить себе сигареты.
Слежка требует терпения. Отточенных навыков. И знаний. Знаний города, знаний психологии, знания характеров конкретных людей.
Поэтому для профессионалов, слежка — это нифига не просто.
Денни Кольт был Профессионалом. Тем самым. С большой буквы. Может быть, поэтому я его столь часто и нанимал.
На этот раз Кольт снова не подвел. Он проследил за Броком, докладывая мне о каждом его шаге.
С точки зрения человека, посмотревшего фильм о Человеке-Пауке, я поступил абсолютно правильно. Зачем напрягаться, если я знаю, куда придет Паркер, чтобы снять свой костюм? В конце концов, ресурсы у меня тоже не резиновые, и устраивать гонки наперегонки со свихнувшимся супергероем, мне было совершенно не с руки.
Поэтому, как только я прочел статью за авторством некоего Эдди Брока, вышедшей на следующий день после моего посещения дома Джоны Джеймсона, я позвонил Кольту и попросил его проследить за талантливым журналистом.
А на следующий день в «Дэйли Бьюгл» вышло сразу два опровержения. Одно — уже знакомое нам, касающееся ОзКорп и небезызвестного теракта, другое — касающееся несуществующего ограбления, устроенного Человеком-Пауком.
Мда. Должно быть, это был худший день в жизни Джоны Джеймсона.
Собственно, сразу после выхода второй статьи, я велел Денни утроить усилия, и сообщать мне о каждом шаге Эдди Брока. Конечно, горе-журналист был в тот же день уволен из «Дэйли Бьюгл».
Однако в этом в мире существовали серьезные отличия, от канона, который я знал.
Во-первых, в фильме «Враг в отражении», Эдди — ровесник Паркера. Здесь — это уже не очень молодой человек, лет, должно быть, за тридцать. Насколько мне известно — женат, имеет дочь. Служил в армии, в одном из спецподразделений, поэтому довольно неплохо подготовлен. Бывший спортсмен — одно время плотно занимался легкой атлетикой, но потом, по причине учебы, из профессионального спорта ушел. Сейчас просто поддерживает себя в форме. В общем, это человек состоявшийся, основательный. А не то истеричное чмо, которое было показано в фильме.
Другое дело, что, в этом случае, не понятно, какого черта Эдди вообще ввязался в эту историю с поддельными фотографиями. Впрочем, я собирался это выяснить.
Прямо сейчас. Тем более, судя по ощущениям, Паркера, уже осознавшего опасность симбионта, и решившего от него избавиться, пока не видно.
— Привет, — я уселся на скамейку, рядом с Эдди, что тупо смотрел на огромную статую Девы Марии, установленную в храме.
Услышав мое приветствие, мужчина моргнул, словно возвращаясь в реальный мир, вздохнул тяжело, и неприветливо покосившись на мой наряд (ХобКостюм без шлема и пояса), произнес:
— Здравствуйте.
— Можешь считать, что перед тобой — священник, — нагло произнес я. — Начинай исповедоваться.
— Простите… что?