— С ними Радави и его сын.
Мы встали и обменялись приветствиями. Радави и его спутники сели напротив нас. Радави был невысокий сухопарый человек с редкой бородкой и жестокими глазами. Его сыну Хасану, коренастому угрюмому парню, было около двадцати лет. С ними были восемь ферайгатов. Все были без оружия, не считая кинжалов, но я решил не рисковать и положил пистолет на циновку рядом с собой.
— Сахеб, это Радави, — начал Шинта. — Он пришел, так как узнал, что ты хочешь говорить с ним,
— Я прошу перемирия для Амары и его братьев на два года. Меня не интересует Бадаи, — сказал я.
— Никогда! — наотрез отказал Радави.
— На два года, — повторил я, не отрывая взгляда от его лица.
— Никогда!
Мы молча смотрели друг на друга; никто не произносил ни слова.
— Мы просим перемирия только для семьи Сукуба, — произнес наконец Сабайти.
— Никогда, ни для кого! Ни сейчас, ни после!
И опять мы застыли в молчании. Амара поигрывал четками. Мимо гуськом прошли возвращавшиеся домой буйволы. Солнце садилось, небо заполыхало багрянцем. Вокруг гудели комары.
— Никогда! — повторил Радави. Я наклонился вперед.
— Слушай, Радави, слушай внимательно. Либо ты согласишься на перемирие сейчас же, либо я утром отправляюсь к властям. Тебя уже разыскивают по обвинению в двух убийствах. Если тебя арестуют, ты проведешь в тюрьме весь остаток жизни. Твой сын Хасан принимал участие в последнем убийстве, и его тоже арестуют.
Я сделал паузу и продолжил:
— Я предложу вознаграждение в сто динаров за твой арест. Каждый полицейский в провинции, да и многие другие начнут охотиться за вами обоими. Подумай хорошенько, Радави, потому что, клянусь Аллахом, я не шучу. Клянусь жизнью! Более того, если ты все же убьешь Амару, пока меня здесь не будет, я позабочусь о том, чтобы тебя тоже убили, чего бы мне это ни стоило.
Я откинулся назад. Через несколько мгновений седобородый ферайгат, пришедший с Радави, сказал ему:
— Давай отойдем в сторонку и поговорим.
Они все встали, отошли на сотню ярдов и сели в кружок. Мне были слышны их приглушенные голоса, потом гневный, пронзительный голос Радави. Наступили сумерки, слуга принес лампу. Шинта велел ему подать кофе. Через час ферайгаты присоединились к нам. Говорил седобородый старик:
— Радави — добрый человек. Он и его сын согласились дать дому Сукуба перемирие на один год. На больший срок перемирие, по нашим обычаям, не дают. Что касается Бадаи, Радави не даст ему перемирия ни сейчас, ни потом.
— Соглашайся, сахеб, — убеждал меня Шинта. — В самом деле, по обычаям наших племен, перемирие не дают больше чем на год. Когда время подойдет к концу, ты сможешь возобновить его. Соглашайся, сахеб.
— Кто будет гарантировать перемирие? Я хочу, чтобы это сделали четыре человека из разных племен.
— Это я устрою, — ответил Шинта.
Я посоветовался с моими спутниками и сказал:
— Хорошо, мы согласны.
Когда формальности были завершены и ферайгаты ушли, Шинта велел подать обед. Я вскоре должен был лететь в Лондон, чтобы засесть на шесть месяцев за книгу, после чего предполагал вернуться в озерный край. Теперь я мог уехать с легким сердцем. Но тогда я еще не знал, что мне больше не суждено ни увидеть Амару, ни узнать о его судьбе…
Амара и Сабайти провожали меня в Басре. Мой самолет улетал в полночь, и мы провели оставшееся время в гостинице аэропорта. Изорванный плакат на стене изображал молодца, которому подавала еду экзотического вида стюардесса. Текст внизу гласил: «Любуйтесь миром, сидя в кресле!» Приземлился мой самолет. Пока его заправляли горючим, в помещение провели утомленных пассажиров. Служитель подал им кока-колу. Они вылетели утром или накануне вечером из Бангкока или Сиднея. Теперь и я присоединялся к ним и через восемь часов должен был быть в Лондоне. За это время можно пройти от Эль-Кубаба до Эль-Курны, пообедав по дороге у аль бу-бахит…
Тут «взорвался» громкоговоритель. Я мог разобрать только отдельные слова:
— Пассажиров… рейс номер… Рим… Лондон… паспорта… проверка паспортов.
Все зашевелились. Я встал и собрал вещи.
— Мне пора, — сказал я своим товарищам. Амара и Сабайти поцеловали меня на прощание. Амара сказал:
— Возвращайся поскорее!
— На следующий год, если будет угодно Аллаху, — ответил я и присоединился к толпе пассажиров.
Через три недели, в Ирландии, я пил чай у своих друзей. Кто-то вошел в комнату и сказал:
— Вы слышали по радио последний выпуск новостей? В Багдаде революция, королевская семья уничтожена. Толпа подожгла английское посольство…
Я понял, что мне больше никогда не бывать в Ираке, что кончилась еще одна глава моей жизни.
Перечень главных действующих лиц
Маджид аль-Халифа — шейх племени аль бу-мухаммед
Фалих бин Маджид — сын Маджида; жил на Вадийе.
Абд аль-Вахид — сын Фалиха.
Халаф — брат Фалиха.
Мухаммед аль-Халифа — брат Маджида; жил в Маджаре.
Аббас — сын Мухаммеда.
Хамуд аль-Халифа — брат Маджида; жил в Маджаре.
Хатаб — сын Хамуда; жил на Вадийе.
Дайр — слуга Фалиха, его гребец.
Абд ар-Рида — кахвачи Фалиха.
Саддам бин Талаль — представитель Маджида в Эль-Кубабе.
Сахайн — калит ферайгатов; жил в Бу Мугайфате.
Джасим аль-Фарис — шейх фартусов на Вайдийе.
Фалих — сын Джасима.
Дауд — племянник Джасима.
Хашим — отец Дауда, отбыл десять лет заключения в Амаре за убийство.
Мазиад — шейх племени аль иса.
Абдулла — дядя Мазиада, его представитель в Сайгале.
Тахир — сын Абдуллы.
Амара — один из моих гребцов; жил в Руфайе.
Сабайти — один из моих гребцов; жил в Руфайе.
Ясин — один из моих гребцов; жил в Бу Мугайфате.
Хасан — один из моих гребцов; жил в Бу Мугайфате.
Сукуб — отец Амары.
Нага — мать Амары.
Решик — брат Амары; рисовод.
Чилайб — брат Амары; ухаживал за буйволами,
Хасан — брат Амары, школьник.
Ради — самый младший брат Амары.
Матара — сестра Амары.
Лязим — отец Сабайти,
Бадаи — двоюродный брат Амары; ферайгат-кочевник.
Радави — ферайгат-кочевник; враждовал с Бадаи.
Хасан — сын Радави; враждовал с Бадаи.
Халаф — сын Радави; пал от руки Бадаи.
Краткий словарь терминов
Анфиш — мифическое чудовище, живущее, согласно поверью, на озерах
Арак — спиртной напиток
Афа — мифическое чудовище, якобы обитающее на озерах
Балям — плоскодонная лодка с обшивкой вгладь, обычно имеет тридцать пять футов в длину; на ней ходят с шестами, иногда под парусом
Джаллаба — торговец, разъезжающий по деревням и скупающий буйволов
Дибин — кибаша (см. ниже) с одним или несколькими слоями земли
«Дикари» — рыбаки на озерах, использующие сети.
Динар — денежная единица Ирака (равная фунту стерлингов по курсу тех лет)
Дивания — кирпичный гостевой дом, где принимают европейцев и местных чиновников
Заир — человек, который совершил паломничество в Мешхед (Иран)
Займа — лодка, сделанная из касаба и обмазанная битумом
Калит — наследственный староста; у некоторых племен, например у шаганба, бывает только один калит; у других, например у ферайгатов, каждая часть племени имеет своего налита
Касаб — гигантский тростник (Phragmites communis), достигающий в высоту двадцати пяти футов
Каулаи — осока (Scirpus brachyceras), наиболее распространенное растение в местах, затопляемых лишь во время разлива рек
Кахвачи — слуга, обязанность которого — приготовление кофе
Кибаша — площадка из тростника и камыша, используемая в качестве фундамента для постройки домов на озерах
Куффа — лодка, используемая на Тигре
Мадан — житель озерного края
Масхуф — общее название для всех лодок типа каноэ, кроме таррады
Матаур — маленькая лодка на одного человека, используемая при охоте на водоплавающую дичь