Не лучше Чинь Данга выглядел и Менье. Ни на кого не глядя, погруженный в размышления, майор мрачно шагал по небольшой лесной поляне, на которой ненадолго остановилась небольшая группа солдат, уцелевших после разгрома в Чертовом овраге.
Менье, чуть отодвинув Чинь Данга в сторону, доверительно положил руку на плечо охотника и тихо сказал:
— Послушай, Кремень, что тебе за охота упрямиться, заплатить за это жизнью? Я обещаю тебя хорошо вознаградить, если выведешь нас из джунглей.
Слабая усмешка скользнула по лицу Кремня:
— Я не отступлюсь от своего слова.
— Вот, если не веришь мне, — продолжал Менье, — получай задаток. Пожалуйста, бери! Только согласись — и считай это своим.
И он протянул мыонгу золотые часы, кольцо и серебряный портсигар.
Лицо Кремня осталось безучастным.
— Чужеземец, — сказал он, — ты привык все покупать на золото. Но сердце мыонга не продается...
Менье вскипел, лицо его побагровело.
— Тогда вот что, жалкая тварь, — закричал он: — даю тебе па размышления ровно досять минут! Не одумаешься — тут же пристрелю!
Менье взглянул на часы и отошел к Чинь Дангу.
Вокруг стояла тишина. Деревья, окружавшие поляну, словно застыли в раздумье, а небо над головой было такое знакомое, голубое-голубое... Сердце охотника сдавила глубокая, неизъяснимая грусть. Так не хотелось покидать эту близкую, родную землю!.. В воздухе кружились опавшие листья. Они складывались на земле в толстый, упругий ковер, заглушавший шаги животных. Эти листья, прожив короткую жизнь, уже умерли, а другие в это время рождаются, развертываются, зелепеют.
В вечнозеленых джунглях деревья никогда пе стоят оголенными: одни листья рождаются, другие умирают. И Кремню, подобно одному из этих листьев, очевидно, пришел черед. Конечно, умирать пе хочется. Но ведь он дорого продал свою жизнь... Сейчас он, Кремень, вероятно, похож на этот медленно кружащий в воздухе, свернувшийся желтый лист. Вот он лег па земле рядом с такими же опавшими листьями, от которых уже исходит запах тлена. Но на дереве взамен его уже развернулся другой зеленый листик. И у людей так же. Мысли охотника обратились к оставленному дома сыну. Слабая улыбка скользнула по его измученному лицу.
Хруст валежника под ногами людей вывел охотника из полузабытья. Это был Чинь Данг, а с ним несколько солдат. В руках у Криволапого Шакала тускло отсвечивал пистолет. Ну что ж, Кремень готов к смерти. И Чинь Данг, поняв по безмолвному презрительному взгляду охотника, брошенному в его сторону, что тот по-прежнему тверд и непреклонен, несколько раз в упор выстрелил в Кремня.
Менье было над чем призадуматься. От отряда, с которым он вышел неделю назад из Донг-Тоа, осталось лишь тридцать пять человек. Остальные погибли от партизанских пуль, отравленных стрел или просто отстали и заблудились. Однако п уцелевшим нельзя было пока позавидовать.
Во время боя в джунглях, такого необычного для солдат, были растеряны запасы продовольствия и боеприпасов. Того, что удалось сохранить каждому в отдельности, не могло хватить надолго. Становилось голодно. Словно в сговоре с джунглями, дичь еще задолго до приближения этой толпы шумливых оборванных людей уходила далеко в сторону. За несколько дней, в течение которых солдаты двигались на север в надежде выйти к Обезьяньей реке, им посчастливилось добыть очень немногое: несколько неведомых птиц, у которых оказалось прогорклое жесткое мясо, и небольшого кабана. Но разве этого было достаточно для тридцати пяти человек?
Внезапно тишину леса разрезали три выстрела. Стреляли где-то близко. Солдаты, сушившие у костров свою одежду, вскочили на ноги и схватились за оружие.
— Скорее всего это охотники, — встрепенулся Чинь Данг, и в его узких глазах вспыхнули искры надежды. — Они бы вывели нас, господин майор, из этих проклятых джунглей.
— Не торопитесь, Чинь Данг, — приподнялся с земли Менье. — Это могут быть и партизаны. Лучше выслать разведчиков!
— Согласен. II, кроме того, хорошо бы кому-нибудь вскарабкаться на высокое дерево и поглядеть, не виден ли дымок от костра.
Отряд Ванга расположился на привал у небольшой заводи, образованной ручьем. Пока Фам и Хок занялись у костра стряпней, несколько человек спустились к реке, чтобы выкупаться.
— Глядито, водяные орехи! — послышался из воды голос Гуна. — Сюда, мальчики! Здесь уйма орехов!
Кто из ребят не любит полакомиться мучнисто-сладкими ядрами водяных орехов? Железный Бамбук, сбросив с себя одежду7, первым сбежал к воде. Спустились к заводи До Зиа и оба Хоана. Вдоль берега в теплой, пахнувшей болотом воде затейливыми кружевами вился желтый ним-фейник, а за ним виднелись розетки плотных темно-коричневых листьев водяного ореха. Глубоко увязая ногами в илистом дне, мальчики нащупывали под водой тонкие стебли и осторожно, чтобы по оцарапаться, срывали росшие под листьями орехи. Свои тростниковые шляпы они положили на воду, превратив их в корзинки.
Железный Бамбук первым наполнил свою шляпу, вылез на берег, и, растянувшись на траве, стал ждать товарищей. Какой-то камешек попал ему под спину, мальчик хотел отбросить его, но что это? В руке оказался портсигар. Мальчик раскрыл его, непроизвольно передвинул несколько пожелтевших сигарет и удивленно расширил глаза.
В углу на дне портсигара был искусно вделан крошечный компас и нацарапаны какие-то линии. Мальчик быстро оглядел купающихся. Кому бы мог принадлежать портсигар? Ведь в их маленьком отряде никто не курнт сигарет.
Железный Бамбук подбежал со своей находкой к Вангу.
Тот долго и внимательно рассматривал аккуратно нацарапанные на портсигаре линии, и лицо его все больше хмурилось.
— Та-а-к! — протянул он, не отрывая глаз от портсигара. — Кажется, это схема нашего пути к партизанской базе...
Ванг и Железный Бамбук переглянулись. Неужели в их маленький отряд втерся предатель? Но кто это?
Когда партизаны стали собираться в дорогу, Железный Бамбук, как и велел ему сделать Ванг, внезапно вытащил из кармана портсигар и воскликнул:
— Только что нашел на берегу! Кто потерял? Берите!
Однако никто не протянул руки к портсигару.
ПЕЩЕРА ЧЕРНЫХ ФЛАГОВ
Преодолев болотистый участок леса и поднявшись на вершину невысокого холма, отряд Ванга ненадолго остановился передохнуть. Однако люди только успели опустить на землю корзины с рисом, как позади послышался встревоженный голос Фама:
— Товарищи, поглядите назад! Нас преследуют враги!
С вершины холма хорошо виден был недавно оставленный ручей. Вдоль его извилистого русла двигалась длинная цепочка вооруженных людей. Ничем не обремененные, они шли много быстрее людей Ванга.
— Французы и баодаевцы! — испуганно воскликнул Железный Бамбук.
Мальчик оказался прав. Это были остатки отряда Менье и Чинь Данга, напавшие на след людей Ванга.
т
— Будь они прокляты! — выругался Фам. — Откуда только взялись тут эти дьяволы?
— Слишком много стреляли вчера, пока искали Хока и Птичье Перо, — предположил До Зиа, — вот и услышали нас эти бродяги.
— Не занять ли нам здесь круговую оборону? — предложил Фам, оглядываясь вокруг.
Все выжидающе смотрели на Ванга. Он молчал и напряженно думал, всматриваясь в даль прищуренными глазами. На виске его усиленно пульсировала голубая жилка.
— Надо уходить! — твердо произнес он. — Наше спасение теперь только в ногах!
— Далеко ли уйдешь? — с сомнением покачал головой Хоан-Гончар.
— А нам недалеко... Дойти бы только до пещеры Черных Флагов.
— Верно! — обрадовался Фам. — Ведь она пеподалеку отсюда. Скорее, товарищи!
— А ну-ка, помоги нам руки и ноги! — воскликнул Ванг. — Нечего время терять, пошли!
И люди, не оглядываясь, заспешили вслед за ним. Пещера Черных Флагов находилась сравнительно недалеко от холма, но добраться до нее было нелегко. Продвижению маленького отряда мешал густой подлесок, и враги, не обремененные грузом, постепенно нагоняли его.