— Именами Сциллы и Сфингс! Самым священным именем Внешнего!
Она больше не обращала внимания на его слова.
— Ты знаешь… почему это… место… такое высокое? — Она махнула рукой на сводчатый потолок. — Чтобы летуны… могли прилетать… в него… а не… приходить. — Она указала на спутанную груду костей, волос и почерневшей плоти на дне цилиндра во втором уровне. — Я была ей… однажды. Она… помнила.
— Для меня ты бесовка, которая вселилась в дочку бедной Орхидеи, — со злостью сказал ей Шелк. — Бесовка, которая завладела Элодеей. — В ее глазах он увидел вспышку страха. — Я плохой человек, даже необузданный, и зачастую меньше чем набожный. Но, все-таки, я святой авгур, посвященный и помазанный. Есть ли имя, которое ты уважаешь?
— Шелк, я никого не боюсь, — сказала она и отошла от него.
— Именем Фэа, изыди! Именем Фелксиопы, изыди! Именем Молпы, которой посвящен этот день, а также Сциллы и Сфингс! Изыди, во имя всех этих богов!
— Я хотела помочь…
— Изыди во имя Тартара и Гиеракса!
Она подняла руки, как сделал он, защищаясь от удара Кремня; и Шелк, увидев страх в ее глазах, вспомнил, что Мускус назвал Гиераксом белоголового грифа, жившего на крыше Крови. И тут вернулась вся ночь фэадня: бешеный бег по лужайке Крови под тенью проплывающих облаков; тяжелый удар раздвоенным суком по крыше оранжереи; лезвие топорика, вставленное между створкой и рамой окна Мукор, того самого окна, которое на следующий день он пригрозил закрыть, чтобы запретить ей появляться у Орхидеи.
— Если ты не уйдешь, Мукор, — почти дружески сказал он ей, — я закрою твое окно, и ты никогда больше не сумеешь открыть его. Иди.
Она ушла, как будто ее никогда и не было, оставила высокую темноволосую женщину, которая стояла перед ним; он не увидел и не услышал ничего, но знал это совершенно точно, как если бы вспыхнул огонь или дунул ветер.
Женщина дважды мигнула, ее ничего не понимающие глаза смотрели в никуда.
— Идти? Куда? — Она запахнула на себе сутану.
— Благодари Великого Гиеракса, Сына Смерти, Новую Смерть, чья милость полна и безгранична, — с жаром сказал Шелк. — Как ты себя чувствуешь, дочь моя?
Она посмотрела на него, положив руку между грудей.
— Мое… сердце?
— Все еще быстро бьется от явления Мукор, я уверен; но через несколько минут пульс должен замедлиться.
Она дрожала, ничего не говоря. В наступившей тишине он услышал топот стальных ног.
Шелк закрыл двухстворчатую дверь, которую открыл Кремень, думая о том, что Кремень указал на заднюю часть арсенала. Наверно, солдатам потребуется какое-то время, чтобы сообразить, что на самом деле он позвал их в этот огромный зал рядом с арсеналом.
— Возможно, нам лучше немного пройтись, — предложил он, — и найти удобное место, где ты могла бы посидеть. Ты знаешь, как выбраться отсюда?
Женщина ничего не ответила, но и не стала возражать, когда Шелк повел ее по выбранному наугад проходу. Он обратил внимание, что в основание каждого цилиндра была впечатана черная надпись. Встав на цыпочки, он прочитал одну, на втором уровне: имя женщины в цилиндре (Маслина), возраст (двадцать четыре), и еще что-то, что он принял за подробности об ее образовании.
— Я должен был прочитать твою. — Он говорил с ней так же, как с Оревом, чтобы точнее формулировать мысли. — Но нам лучше не возвращаться. Если бы я сделал это, когда была возможность, я бы узнал твое имя, по меньшей мере.
— Мамелта[12].
Шелк с любопытством поглядел на нее.
— Это твое имя? Никогда такого не слышал.
— Мне так кажется. Я не могу…
— Вспомнить? — мягко предположил он.
Она кивнула.
— Очень редкое имя. — Зеленые огоньки над головой потемнели; в наступившем полумраке он заметил Кремня, который мелькнул в пересекающем ползала проходе и умчался прочь. — Ты можешь идти немного быстрее, Мамелта?
Она не ответила.
— Мне бы не хотелось встречаться с ним, — объяснил Шелк, — по моим собственным причинам. Ты не должна бояться его, он не сделает ничего плохого ни мне, ни тебе.
Мамелта кивнула, хотя он не мог быть уверен, что она поняла его слова.
— Боюсь, он не найдет то, что ищет, бедолага. Он хочет найти того, кто зажег весь этот свет, но я уверен, что это была Мукор, а она уже ушла.
— Мукор? — Мамелта указала на себя и прижала обе ладони к лицу.
— Нет, — сказал ей Шелк, — ты не Мукор, хотя Мукор на какое-то время вселилась в тебя. Она разбудила тебя, как мне кажется, хотя ты находилась в стеклянной трубе. Не думаю, что кто-то мог предположить такое. Теперь мы можем идти чуть быстрее?
12
Св. Мамелта, христианская мученица из Персии, была языческим проповедником, перешла в христианство, побита камнями и утоплена.