Она была всеми этими женщинами, и все эти женщины были одной и той же. И он всегда был тот же самый, каким бы ни было его имя.
Он приходил к ней во снах, и, занимаясь с ней любовью, брал не только ее тело. Он вторгся ей в душу и наполнил томлением, которое никогда не покидало ее. Он заполнил ее ощущением, что без него она какая-то … нецелая. Удовольствие было столь острым, ощущения столь реальными, что, когда в первый раз она проснулась и лежала, рыдая, она испуганно потянулась вниз — прикоснуться к себе, ожидая, что почувствует влажность его семени. Конечно же, ничего там не было. Он существовал только в ее мыслях.
Меньше чем через неделю будет ее тридцатый день рождения. И таких сильных чувств, какие она испытывала к химере, являющейся ей во снах, у нее не было никогда за все эти годы, ни к одному реальному мужчине.
Она не могла сосредоточиться на работе. Фреске, которую она только что закончила для Клеменов, не хватало внимания к деталям, хотя миссис Клемен осталась довольна. Теа знала, что фреска не соответствует уровню ее работ, даже если миссис Клемен этого не заметила. Она должна прекратить грезить о нем. Может, ей нужно сходить к врачу, и, возможно, даже к психиатру. Но все в ней восставало против этой мысли, против подробного изложения ее снов незнакомому человеку. Это было бы похоже на публичное занятие любовью.
Но она должна что-то предпринять. Сны становились все более выматывающими, все более пугающими. У нее вдруг появился такой страх перед водой, что вчера, переходя мост, она почти запаниковала. Она, всегда любившая все виды водных спортивных состязаний и плававшая, как рыба! Теперь же, чтобы посмотреть на реку или озеро, ей приходилось брать себя в руки. И этот страх становился все сильнее.
В трех последних снах они были на озере. Ее озере. Том самом, где прошли замечательные летние дни ее детства. Он вторгся в среду ее обитания и она вдруг испугалась так, как не пугалась никогда в жизни. Он как будто преследовал ее, неуклонно подталкивая к исходу, который она уже знала.
Потому что в снах он не всегда занимался с ней любовью. Иногда он ее убивал.
Глава 2
Это был все тот же летний домик, хотя со временем он как будто уменьшился. В глазах ребенка он был просторным и немножко волшебным местом — домом, где постоянно звучали шутки и смех, домом, созданным для долгого, дивного летнего отдыха. Засмотревшись на дом, Теа сидела в автомобиле, чувствуя, как любовь и умиротворение, нахлынувшие на нее, заглушают страх оказаться здесь наяву. Здесь, где она была в самых последних снах.
С этим местом были связаны только хорошие времена. В четырнадцать лет она, под сенью плакучей ивы, впервые в жизни поцеловалась с Сэмми Как-его-там. Все то лето она сходила с ума от Сэмми, а теперь даже не может вспомнить его фамилию! Вот тебе и настоящая любовь.
Теперь она видела, что дом небольшой и нуждается в покраске. Она улыбнулась, подумав, что сможет заняться этой простенькой работой, пока будет здесь. Трава выросла по колено, а качели, свисающие с толстой ветви огромного дуба, совсем скособочились. Теа собралась с духом и взглянула в сторону озера. Пристань тоже требовала ремонта, и она попыталась сконцентрироваться на этом факте, но от вида голубой водной глади за пристанью на ее лбу выступили капельки пота. Желудок сжался и ее замутило. Она судорожно сглотнула, мгновенно перевела взгляд на дом и сосредоточившись на шелушащейся краске веранды.
Прошлой ночью он ее убил. Выражение его аквамариновых глаз, когда он удерживал ее в глубине прохладной озерной воды, было спокойным и ужасающе отстраненным. Его руки казались стальными, и ее панические усилия постепенно ослабевали. Наконец измученные легкие истратили последнюю драгоценную частицу кислорода и она вдохнула собственную смерть.
Она проснулась с рассветом, дрожащая, вся в поту. Она знала, что долго так не протянет, и все закончится нервным срывом. Она поднялась, поставила кофейник и провела несколько следующих часов, нагружаясь кофеином и строя планы. Так сложилось, что именно сейчас у нее не было никакой работы, так что выкроить время было легко. Вероятно, это было не слишком разумно — как раз именно летом она получала большую часть своего дохода, — но в данный момент это было легко. Когда она решила, что ее родители уже проснулись, она позвонила им и попросила разрешения провести пару недель на озере. Как и ожидалось, они обрадовались, что она, наконец, собралась взять отпуск. Ее братья с семьями регулярно пользовались летним домиком, но Теа, по тем или иным причинам, не была на озере с восемнадцати лет. Одиннадцать лет — долгое время, но жизнь как-то все не позволяла. Сначала был колледж и нужно было работать летом, чтобы платить за него, затем последовала парочка скучных работ в избранной ею сфере деятельности, убедивших ее, что она неправильно выбрала профессию.