– Может быть, Фаина, но ведь отель заплатит приличный гонорар вашему отцу, если вы представите пьесу как часть общего развлечения на балу.
– Вы предлагаете сыграть пьесу в отеле?
– Да, в сокращенном варианте, конечно. Мы назовем это генеральной репетицией и дадим ее с одной темной декорацией, которая не будет меняться от сцены к сцене.
– Как шарада?
– Как шарада, и ваша труппа, конечно, будет одета в соответствии с темой. Уже сейчас Бесси и миссис Фармер шьют костюмы. Вас снабдят настоящим золотом и драгоценностями, чтобы сделать представление более убедительным.
– Настоящим золотом и драгоценностями? – сердце у Порции упало. Теперь она была уверена, что Даниэль что-то замышляет. Настоящие драгоценности? Чего этот человек хочет?
– Зачем вы хотите сделать это, Даниэль?
"Потому что это наверняка выдаст вора", – хотел ответить Даниэль.
Вместо того он сказал:
– Я знаю, что вас беспокоит потеря основного дохода, в то время как лето скоро кончится. Я думаю, что двести долларов будут вам всем кстати.
– Двести долларов? – Порция кинулась на шею Даниэлю, не в силах сдержать радости. – О да, спасибо вам, Даниэль! Я хочу сказать… – она вырвалась из его рук, отвернулась и остановилась, глядя на затухающий огонь. – Я уверена, что мы сможем что-нибудь придумать.
Вдруг круги серебряных звезд распустились в небе, и ночь наполнилась взрывами цветов и звуков. Глядя на фейерверк, Порция знала, что ее пульс забился так страстно не от услышанного только что предложения, а от простого прикосновения к Даниэлю. Она вздохнула.
Даниэль услышал ее вздох, борясь с желанием снова заключить ее в объятия. Воспоминания о поцелуях с Порцией Макинтош превратились в навязчивую пытку. Ни литиевая вода, ни санаторий, расположенный внизу по дороге, – ничто не могло излечить от этой болезни. Зря он выпил галлон минеральной воды за несколько последних дней.
Даниэль поднялся со скамейки и встал возле Порции. Ничего не говоря, он подал руку, и они проделали обратный путь к лодке и через озеро к общежитию. У входа он слегка поклонился.
– Спасибо за приятный вечер, Фаина. Пожалуйста, скажите Филиппу, что я буду ждать его утром в десять. Мы должны немедленно начать разрабатывать план. Вы проинформируете его?
– Да, я уверена, что он будет, – Порция отступила назад и ждала. В выражении ее лица была какая-то незавершенность, как будто ей обещали конфету и не дали.
– Спокойно ночи, Даниэль.
– Спокойно ночи, Фаина, и спасибо вам.
– Спасибо мне? За что?
Она помедлила. Ей нужно было бы войти в эту дверь и пойти спать. Даниэль понял ее молчаливый отказ и не пытался тронуть ее, если не считать того первого целомудренного поцелуя.
Даниэль подошел ближе:
– Что касается вашего согласия играть в отеле. По-моему, вы так и не поняли по-настоящему его детали. Я оставлю это обсуждение до Филиппа, но мне хотелось бы знать, что вы думаете о плане.
Он просто разрабатывал детали их мероприятия, как она и ожидала от него. Разумеется, она даст некую оценку его усилиям. В действительности он не был хамом. Она знала, во-первых, что ее отец вправду не был мошенником. И она не хотела верить, что Даниэль был грабителем отеля!
– Благодарю вас, Даниэль. Я выучилась быть леди. Я никогда не была невестой раньше и, может быть, никогда не буду опять. Я благодарю вас за ваше доверие.
– Да, но вы ошибаетесь, – усмехнулся Даниэль. – Вы гораздо больше леди, чем все эти фальшивки в отеле. Посмотрите на Тревильонов, вот хороший пример. Семья миссис Тревильон сделала деньги на торговле в Миссисипи. Ее муж сделал их на выращивании свиней. Они отправили дочь в Европу и теперь притворяются теми, кем на самом деле не являются, с целью найти для дочери мужа среди благородных. Держу пари, что большинство из них такие же, как вы и я. Единственная разница в том, что вы честная и от этого страдаете.
– Честная? – Порция сглотнула. Кем бы она ни была, она не честная. Страдание было следствием этого. – Раньше мне никто не говорил, что я страдаю.
Летний бриз дотронулся до волос Порции, развеяв их вдоль шеи. Тот же бриз взъерошил шевелюру Даниэля. Он протянул руку, чтобы поправить локоны Порции в то же время, когда она подняла пальцы к его лицу. Их руки встретились и застыли на мгновение.
– Фаина?
– Даниэль?
Они проговорили одновременно, засмеялись и снова опустили руки.
– Еще раз доброй ночи, Даниэль.
– Я знаю, что чувствовал Ромео, – хрипло сказал Даниэль. – "К подругам мы – как школьники домой, а от подруг – как с сумкой в класс зимой".[4]
Внезапно он притянул Порцию к себе, поцеловал ее крепко и сильно, потом отвернулся и зашагал в темноту.
Переведя дыхание, Порция прошептала: "Прощай, прощай, а разойтись нет мочи! Так и твердить бы век: Спокойной ночи". И он был прав. Завтра мы должны встретиться.
– Эви, известно ли тебе, как это много значит – быть с тобой?
Гораций бросил карту в колоду и взял другую.
– Ты имеешь в виду – не разрываясь между доктором Фигулдом и мистером Барнумом? Я не знаю, как это ты не умер от разрыва сердца или где-нибудь в долговой тюрьме, Раши, дорогой.
Леди Эвелина подняла карту, брошенную Горацием, и начала шарить рукой по столу.
– Джин! Вы мне должны двенадцать тысяч триста два доллара.
– Будете удваивать или нет? – Гораций поднял руку леди Эвелины и поцеловал ее ладонь. – Или найдете какой-нибудь другой способ платежа?
– Гораций Макинтош, если бы не Эдвард, я вышла бы за вас замуж и остерегалась бы встречи с вами на узкой дорожке.
– Что Эдварду делать с тобой, Эви? Он теперь взрослый мужчина, и я думаю, что Фаина прибрала его к рукам.
Леди Эвелина поднялась, просунув руки в рукава шелкового халата, и пошла открыть окно и выйти на балкон. Гораций вышел следом за ней.
– Есть кое-что, чего ты не знаешь обо мне, Раши. Я думаю, лучше рассказать тебе правду. Я не настоящая графиня.
Гораций повернул Эвелину лицом к себе:
– Значит, все в порядке, дорогая, а я – не настоящий капитан, к тому же не богатый. Для Фаины ни фига не важно, кто ты есть. Я начинаю беспокоиться о тебе, и не думаю, что в моей жизни когда-нибудь появится другая женщина.
– О, у Эдварда в самом деле есть титул или появится однажды. Видишь ли, Эдвард – единственный ребенок лорда Делекорта. В прошлом году он признал Эдварда как своего законного наследника. Эдварду сейчас двадцать один год. Он должен вернуться в Англию и приступить к своим официальным обязанностям. Я только взяла его в Америку, потому что хотела, чтобы он знал, откуда я родом, пока не стало слишком поздно.
– А откуда ты родом? Эви, я думал, что ты настоящая английская леди.
– Представь себе, прямо из трактира в Бостоне. Мой отец – владелец пивной "Удачливый парень". Отцу Эдварда, лорду Вильяму, принадлежит корабельная флотилия. Он приехал сюда двадцать пять лет назад по делам. Мы полюбили друг друга. Когда он уехал, я поехала с ним. Я не рассчитываю, что ты поймешь. Но мы были влюблены. Он уже был женат на женщине намного старше его. Это не имело значения. Я никогда не раскаивалась ни в чем. Сейчас лорд Делекорт стар и болен. Он знал, что я скучала по дому. Поэтому он настоял, чтобы я вернулась домой богатой женщиной.
Гораций поймал руку леди Эвелины и нежно пожал ее:
– Я знал одну леди, которая покинула семью и уехала с человеком, которого любила. Она тоже была прекрасная леди.
– Твоя жена?
– Да. Я приехал в город с передвижным палаточным шоу. Она пришла на спектакль с подругами. Я выглянул в зрительный зал и увидел ее. В этот миг мы полюбили друг друга. Через три дня она уехала из города со мной. Мы были вместе двадцать лет.
– Аллистер тоже любил меня, но, по правде, мы никогда не были в браке. Его жена умерла в прошлом году, но было слишком поздно. Извини, Гораций, но я обманщица. Мое настоящее имя – Эвелин Петти.