– Алло, Роман...
– Алексей Викторович, ну наконец-то! Куда же вы пропали? Анжелика Викторовна вся извелась.
– Передай Лике, что со мной всё хорошо и я скоро буду. Пусть эвакуатор заберёт мой внедорожник. Я включил маячок, так что свяжись со службой безопасности: они скажут, куда ехать.
– А как же вы? Я пошлю машину?
– Нет, меня забирать не надо. Давно хотел прокатиться на санях... Доеду до города – позвоню.
Это оказалось даже лучше, чем он себе представлял. Сани мягко скользили за мерно трусящей впереди серой в яблоках лошадкой, легкая метелица совсем не доставляла дискомфорта, а свежий морозный воздух бодрил. Алекс был укутан тёплым пледом и накрыт шкурой какого-то животного, что делало путешествие уютным и весьма комфортным. В общем, поездка удалась и хотелось повторения, неоднократного.
В Хорошеве Михей ждал автобуса вместе с Алексом, отказываясь уезжать, пока «не отправит до города гостя дорогого». Они ещё немного поговорили «за жизнь». Прощался гендиректор со старичком, как со старым другом.
Приехав на автостанцию, Алекс вызвал такси: на перекладных добираться не хотелось. Сюда, на окраину, оно приедет не сразу, поэтому гендиректор неторопливо оглядывал окрестности, попутно размышляя о сегодняшнем непростом дне. С той стороны дороги, где он сейчас стоял, были высотки, с другой – частный сектор. Снег весело искрился и кружил в свете фонарей: прекратившаяся было метелица началась снова.
Людей в этот вечерний час было немного. Может, именно поэтому Алекс сразу обратил внимание на голос маленького мальчика, который тянул мать за руку к одному из окон второго этажа, в котором виднелась ёлка, украшенная мерцающей разными цветами гирляндой:
– Мама, мама, смотри! Там в окне ёлочка! Какие огонёчки красивые. Я тоже ёлочку хочу, ма-ам. Почему у нас нет ёлочки?
– Что ты, сынок?! – проговорила та. – Нам её и украсить нечем...
– Я найду, чем украсить, мам. Обещаю! У меня цветная бумага есть. И белая тоже. Нам Марья Павловна показала как снежинки вырезать.
– А где мы её поставим? – мать снова попыталась аккуратно оттащить ребёнка от злополучного окна, которое соблазняло малыша, переливаясь цветными огоньками. – У нас и места нет...
– А если во дворе? Или хотя бы совсем ма-аленькую! Её можно на столе поставить.
– Прости, сынок, но даже самая маленькая стоит слишком дорого, – мать, очевидно, сдалась и решила сообщить сыну истинную причину отсутствия ёлки. – В этом году мы не сможем купить ёлочку. Если бы наш папа не потерял работу... Но мама тебе обещает, что мы с папой будем очень усердно трудиться и в следующем году купим такую ёлку, какую только захочешь! И огоньки тоже.
– Правда? – с надеждой спросил ребёнок.
– Правда-правда.
– Тогда я хочу, чтобы следующий год поскорее наступил!
– Я тоже, дорогой, я тоже, – вздохнула женщина. – А сейчас давай ещё немного посмотрим на ёлочку, а потом проведаем твоего снеговика и пойдём домой греться.
– Хорошо, мама, – покорно протянул малыш.
Гендиректор проследил взглядом, как мать с сыном перешли дорогу, приблизились к маленькому частному домишке с покосившимся забором и скрылись за калиткой. Снеговик, наверное, ждал их во дворе.
Алекс вспомнил детство, когда его семья оказалась на грани выживания. После предательства партнёра по бизнесу компания деда потерпела крах, и их новогодним вечером едва не выгнали из дому. Утром пришлось брать самое необходимое и переезжать в старенький съёмный домишко на окраине. Им вообще повезло, что 1-го января удалось раздобыть хоть какое-то жильё. Алексу тогда было пять, но он хорошо запомнил те новогодне-рождественские дни, когда их семья не то что не могла позволить себе ёлку, но и еле-еле сводила концы с концами.
В этом малыше, глазеющем через чужие окна на нарядную ёлочку, гендиректор увидел себя. Потом перед мысленным взором возникло «Озеро несбывшихся надежд», умирающие сосны и ели и прогулка на санях. Решение, над которым он раздумывал весь сегодняшний вечер, наконец оформилось в чёткий план и казалось единственно верным. Алекс набрал знакомый номер.