— Это ваше дело. — Обух встал, сильно вмял недокуренную сигарету в стекло пепельницы, небрежно потянулся. — Сундук уплывёт в руки не таких щепетильных, как вы. Ты косматничаешь на своего Зага не один год, знаешь его, как облупленного, я — тоже. И идти на пырло не хочу. Я стреляный воробей.
— Постой, — махнул рукой Стысь. — Садись! Не ерепенься. Ещё не начали разговор, а ты в бутылку лезешь. Я сообщу шефу о твоём предложении. — Про себя подумал: «Конечно, Обух был бы законченным дураком, если бы припёрся к Загу. Тот же сказал — потроха выпустим, а узнаем, где сундук и почему Обух так легко с ним расстаётся. И нашёл бы методы, как это сделать. А Обух предусмотрительный. Решил не рисковать?»
Он достал сотовый телефон и набрал номер.
— Слушай, Пол, у меня Обух. Да, пришёл, сидит. — Алик почмокал толстыми губами. — Что, что? Он не хочет к тебе на свиданку идти. Не хочет и всё. А я что?! Силком что ли его потащу? Да нет. Говорит, других найдёт. Что он предлагает? — Стысь мельком взглянул на гостя. — Предлагает встретиться у входа в зоопарк. Так как? Согласен? — Он плотнее прижал трубку к уху и замолчал. Пол что-то долго говорил, Стысь односложно отвечал: да, да, нет, нет, потом протянул Обуху телефон: — На, говори!
Тот поднёс трубку к уху, с минуту слушал, что ему говорит Заг. Потом отрицательно покачал головой:
— Не пойдёт. Не хотите, как хотите. Я всё сказал. — Лицо его покраснело. — Хватит белибердашку нести. Я о таких вещах буду по телефону трёкать? Не надо мне разгон давать. — Он уж было хотел отдать телефон Стысю, но Пол, видимо, что-то ему сказал, и Обух стал внимательно слушать. — Ладно, кончай базар, — примирительно изрёк он. — Завтра в шестнадцать ноль-ноль. Будь спок, не обману. Вы ждите. Я сам вас найду. Замётано.
Обух отдал телефон Стысю. Вытер платком красное лицо и шею.
— А ты говоришь, не согласится. Ещё как согласился. Сундуки с золотом на земле не валяются… Так до завтра, корешок? — Обух насмешливо посмотрел на Стыся.
— До завтра, — ответил Стысь, провожая гостя в прихожую.
Спустя минут двадцать позвонил Пол. Голос его был сердитым.
— Ты что, не мог уговорить этого Обуха, обалдуй несчастный, чтобы он согласился с нашим предложением? Где твоя хвалёная дипломатичность?
— Он не такой дурак, как ты думаешь, — ответил Стысь, готовый взорваться от грубости шефа. Пол хоть и друг, но иногда его слова так обидно режут душу, доводя Стыся до кипения. Ему всегда стоило больших усилий не сорваться и не наговорить Полу колкостей. Но он всегда сдерживал себя. — Ну и что с того, что встретимся не там, где хотели бы. Что мы теряем?
— Что мы теряем? — переспросил Пол, ничуть не смягчая тон разговора. — Ты не прикидывайся простачком…
— Я не прикидываюсь, — ответил обиженно Стысь. — Но и ты не при на меня, как на буфет.
Пол продолжал высказывать претензии, но, в конце концов, согласился, что они ничего не потеряют, подстраиваясь под Обуха.
— О, кей, — заключил он. — Завтра поедем к Обуху. Чёрт с ним, пусть будет, как он захотел.
На следующий день они припарковали машину недалеко от зоопарка и пешком отправились в назначенное место. Получасом раньше сюда прибыл Индус, который должен был оценить обстановку, проверить, нет ли какой подставы и доложить Загу. Они не спеша шли к зоопарку, ничем не выделяясь среди прохожих. Около метро «Краснопресненская» из-за киоска вынырнул Индус и сообщил, что ничего подозрительного не обнаружил.
— Продолжайте наблюдение, — приказал ему Пол. — От таких фруктов, как Обух, всего можно ожидать, — и, обратившись к Стысю, добавил: — Иди, Алекс, к входу и там встречай Обуха.
— А ты?
— Я постою здесь в тени. Мне солнце противопоказано. Переговоришь с Обухом, махнешь мне рукой. Отсюда я хорошо просматриваю ворота.
Индус отдал какие-то распоряжения двум бравым молодцам крепкого телосложения, а сам остался рядом с Полом. Стысь прошёл к входу в зоопарк и стал ждать Обуха, поглядывая по сторонам и постоянно вытирая красное лицо большим носовым платком. Прямые лучи солнца ещё были горячи, на освещённых местах асфальт размягчился и иногда ветерок доносил до Алекса запах мазута.
Ровно в четыре часа Стыся тронули за плечо. Он вздрогнул и обернулся. Сзади стоял Обух.
— Что ты всегда меня пугаешь? — недовольно проговорил Стысь, глядя в нагловатые глаза Обуха.
Тот ничего не ответил, а спросил:
— Ты один? Где Заг?
— Сейчас подойдёт, — ответил Стысь и поднял руку вверх.
Его сигнал был замечен, и через минуту к ним подошёл Заг. Он был в джинсовой куртке и спортивных брюках и смахивал больше на продавца мелких предметов, которые ходят по вагонам электричек, чем на благополучного предпринимателя.