— Я ненадолго. Не беспокойтесь. Я одну вещичку показать привёз. Вот посмотрите. — Он вынул из кармана и бросил на стол купленную у Копылова золотую подвеску.
Виктор Степанович включил настольную лампу, потому чо света в комнате было недостаточно, и повертел подвесеку в руках, поднеся близко к глазам. Затем он выдвинул ящик стола и достал лупу. Осмотрев золотое украшение, отложил лупу в сторону, снял очки, и задумчиво погрыз заушник. Вадим во все глаза смотрел на выражение его лица, стараясь прочитать мысли хозяина.
— Занятная вещица, — сказал Виктор Степанович, опять водружая очки на нос. — У тебя только одна такая? — обратился он к Вадиму.
— Пока одна, но продавец сказал, что у него есть подобные.
— Возможно, и есть, возможно, и есть, — задумался Виктор Степанович. — Если моё предположение верно, таких долек должно быть шестнадцать или восемнадцать. Думаю, что это часть гривны ХI-ХII веков, подобные этой хранятся в некоторых наших музеях. Кто тебе это принёс?
— Да один парень.
— Ты не спросил, откуда эта вещь у него?
— Если бы даже спросил, он что — дурак рассказывать. Может, он её откуда-то спёр.
— Вот-вот. Вам бы только купить вещичку, не разбираясь в её ценности и не удосуживая себя вопросом: что она, откуда появилась.
— А что такое гривна? — охрипшим голосом спросил Вадим, и чуточку зарделся — ему как-то неловко стало перед хозяином за свою неосведомлённость по части украшения.
— Гривна? Это металлический обруч, носившийся на шее. Известна, начиная с бронзового века. Носили её древние мидяне и персы. У римлян служила наградой за боевые отличия. Входила в наряд знатных мужчин и женщин. Известна и на Руси вплоть до шестнадцатого века.
— Вы говорите, что гривна — металлический обруч. А эту, что — распилили или разрубили?
— Да, и притом очень искусно, не повредив выпуклого рисунка на лицевой стороне, который повторяется, как орнамент. Но сделали это не в наши дни, а очень и очень давно.
— Вот ведь как! А я и не заметил.
— Немудрено… Ты хоть знаешь адрес того парня.
— Да нет. Я не спросил. Дал ему свой телефон на всякий случай… Спросил — есть ли у него ещё такие висюльки, он ответил, что есть. Думаю, позвонит. А дорогая это вещь? — Вадим выжидательно посмотрел на Виктора Степановича.
— Дорогая, говоришь! Да ей цены нет. Во-первых, она из чистого золота, во-вторых, старинной, не старинной, древнейшей работы, это тоже ценность имеет, — он улыбнулся и взглянул на Вадима, — среди любителей искусства, а не торгашей, конечно.
— Всё, Виктор Степанович, норовите кольнуть, — миролюбиво произнёс Вадим. Ему не хотелось спорить. Его приятно радоаало, что он приобрёл ценную вещь. Надо только будет найти того Лёху и купить у него остальные подвески, пока он не разнюхал, что это такое и какую имеет цену. — Ладно, — продолжил он, — если эта гривна у кого-то в целости — она будет у меня.
— Я в этом не сомневаюсь, — ответил Виктор Степанович, возвращая подвеску назад. — Только учти, она может быть ворованной. Не погори с этим делом. Вещь уникальная, не каждый музей такой располагает.
— Спасибо за совет, за рекомендации, — сказал Вадим и встал, собираясь уходить. — Да, — вдруг воскликнул он, — забыл почти. Вот это посмотрите, наподобие бересты что-то…
С этими словами он вынул из кармана пиджака и протянул хозяину тёмный скрученный лоскут. Тот развернул его, подошёл к лампе, поправил абажур, чтобы больше света падало на кусок бересты. Долго смотрел на него, ничего не говоря, но Вадим видел, как напряглась его шея, а лицо выразило внутреннюю радость.
— Ну что? — не выдержал молчания Вадим. — Может, это план какой?
— Никакой это не план. Тебе везде сокровища видятся. Помешались все на деньгах… Это кусок бересты с письменами. Какой-то текст на ней. Бересту надо реставрировать. Тогда можно будет прочитать, что на ней написано.
— Ну, это уж по вашей части. Реставрируйте, читайте, — ответил Вадим и стал прощаться.
Когда он вышел от Виктора Степановича, на улице было сумрачно. Тучи обложили небо, и оно было тяжёлым и тёмным. На автобусной остановке никого не было, и Вадим, подумав, что, возможно, автобусов не будет, пошёл пешком, напрямик, через станцию. Он шёл и думал, что зря не расспросил парня, где тот живёт и работает, а теперь жди, когда он позвонит, да и позвонит ли? Найдёт себе другого покупателя — пощедрее, и дело, которое задумал Вадим, улыбнётся.
А Виктор Степанович, проводив гостя, заинтересованный куском бересты больше, чем куском гривны, решил сразу её отреставрировать, чтобы прочитпать, что было на ней написано.